Искатель следов

— В эти места я забрался совсем не случайно: отправляясь сюда, я знал, куда я еду и зачем. Дон Мигель, я говорю с вами совершенно серьезно; я знаю, что все приготовления к осуществлению задуманного вами намерения в настоящее время закончены, и я спрашиваю вас, готовы вы или нет подать теперь сигнал, который должен сделать Новую Мексику независимой от метрополии, благоденствующей за ее счет? Отвечайте!

Дон Мигель вздрогнул; он устремил на скваттера горящий взор, в котором удивление смешивалось с восторгом, какой невольно в нем вызывала речь этого человека.

Красный Кедр пожал плечами.

— Э! Да вы еще сомневаетесь? — спросил он.

Он встал, подошел к одному из сундуков, достал из него пачку бумаг и, бросив их на стол перед асиендадо, сказал:

— Читайте!

Дон Мигель взял бумаги, пробежал их глазами, а потом, бросив их снова на стол, спросил, пристально глядя на своего собеседника:

— Ну и что же?

— Вы видите, — отвечал скваттер, — я ваш сторонник; генерал Ибаньес, ваш агент в Мексике, состоит со мной в переписке, точно так же, как и мистер Вуд, ваш агент в Нью-Йорке.

— Да, это правда, — холодно сказал мексиканец, — вы владеете тайной заговора; но сначала я хочу знать, до какой степени удалось вам овладеть этой тайной.

— Я знаю все… Мне поручено набирать добровольцев, которые должны будут образовать ядро нашей будущей армии.

— Хорошо.

— Что же вы намерены делать?

— Ничего.

— Как это, ничего?! — вскричал скваттер, вскакивая от удивления. — Вы, кажется, шутите.

— Теперь позвольте и мне сказать вам, в свою очередь… Слушайте и как можно внимательнее отнеситесь к моим словам, потому что они выражают мое бесповоротное решение: я не знаю и не хочу знать, какими средствами удалось вам заслужить доверие у моих союзников и узнать наши тайны, но я твердо убежден, что дело, в котором принимают участие такие люди, как вы, — дело скомпрометированное, если только не совсем погубленное. Поэтому я отказываюсь от всякого участия в заговоре, если вам суждено в нем играть какую-нибудь роль; ваша предыдущая жизнь, наконец, жизнь, которую вы теперь ведете, — все это ставит вас вне закона.

— Назовите лучше меня прямо бандитом, я нисколько не обижусь на это; но какое вам дело до этого?.. Вам нужен успех и только… Или, может быть, вы не знаете, что цель оправдывает средства?

— Это, может быть, ваша мораль, но я никогда не соглашусь с этим… я не хочу иметь вас ни своим сообщником, ни товарищем.

Скваттер бросил на асиендадо взгляд, полный ненависти и разочарования.

— Предлагая нам свои услуги, вы преследуете только свои собственные цели, — продолжал дон Мигель. — Что это за цели, этого я не хочу знать, не хочу даже слышать об этом… американец никогда от чистого сердца не станет помогать мексиканцу завоевывать свободу; он сам потеряет при этом слишком много.

— Итак?

— Итак, я навсегда отказываюсь от ваших проектов. Правда, я мечтал вернуть моей родине независимость, которой ее несправедливо лишили… Ну, а теперь мечта эта так и останется мечтой.

— Это ваше последнее слово?

— Последнее.

— Вы отказываетесь?

— Да, я отказываюсь.

— Хорошо, теперь я знаю, что мне остается делать.

— А ну, скажите, что вы станете делать? Это интересно, — сказал асиендадо, скрещивая руки на груди и смотря в упор на своего собеседника.

— Сейчас я вам это скажу.

— Я жду.

— Я знаю вашу тайну.

— Всю?

— Благодаря этому вы в моей власти.

— Сомневаюсь.

— Кто может помешать мне отправиться к губернатору штата и выдать вас?

— Он вам не поверит.

— Вы думаете?

— Я в этом уверен.

— Ну а я — нет.

— Почему?

— Вы сейчас это отлично и сами поймете.

— Признаюсь вам, мне очень любопытно это узнать.

— Несмотря на все ваше колоссальное богатство, а может быть, именно поэтому, несмотря на то, что вы делаете очень много добра, у вас все-таки очень много врагов, дон Мигель.

— Я это знаю.

— Тем лучше. Эти враги воспользуются, конечно, первым представившимся случаем, чтобы вас погубить.

— Весьма возможно.

— Вот видите, вы и сами согласны со мной… Ну так вот, когда я пойду к губернатору и скажу ему, что вы составили заговор, и, в подтверждение своих слов, вручу ему, кроме этих писем, еще несколько, написанных и подписанных вами, и которые лежат вон в том сундуке, неужели вы думаете, что губернатор сочтет меня обманщиком и не отдаст приказания арестовать вас.

— Значит, у вас есть письма, написанные моей рукой?

— У меня три таких письма, и я думаю, что их совершенно достаточно для того, чтобы вас расстреляли.

— А!

— Да. Вы и сами понимаете, конечно, что в таком важном деле я должен был принять все предосторожности: кто знает, что может случиться, а такие люди как я, — добавил он с иронической улыбкой, — более, чем кто-нибудь другой, имеют массу причин быть осторожными.

— Надо признаться, вы хорошо ведете свои дела, — небрежным тоном заметил асиендадо.

— Не правда ли?

— С чем вас и поздравляю, вы гораздо хитрее, чем я вас считал.

— О! Вы меня еще не знаете!

— С меня достаточно и того, что я теперь знаю.

— Итак?

— Мы на этом и закончим наш разговор, если вы позволите.

— Вы все еще отказываетесь?

— Более чем когда-нибудь.

Скваттер нахмурил брови.