Искатель утраченного тысячелетия

Понеже я получил Ваш приказ продолжать неусыпное наблюдение за домом Порошина на предмет изловления "заграничного гостя", нашего окаянного беглеца Веригина, так с домика порошинского глаз не свожу. Денно и нощно стерегу, себя не жалея. Даже кушать мне подносят на окошечко, у которого я наблюдение веду. А над воротами самолично фонарь привесил для ночного освещения. Мышь пробежит - и ту угляжу. А вот Веригин не приходит. И сколько ни стараюсь - нет его, и всё тут. Неужто усердие мое все зря пропадает?! И куда он подевался одному богу известно. Я уж и на картах загадывал. Но вся карта какая-то чудная выходит: словно в дом мой сам придет. Так что на господа бога упование возлагаю. На его всевышнюю помощь и милость. На бога надеюсь, но сам не плошаю в меру моих сил.

Вашего Превосходительства покорный слуга

Зимовейкин Терентий",

Вырезка из газеты "Московские ведомости" от 21.ХП.1863 г.

"Происшествия за последние дни. Гибель в проруб и.

19 декабря с. г. между десятью и одиннадцатью часами ночи титулярный советник Дормидонт Кузьмич Любезников, проживающий по Большой Якиманке в собственном доме, совершал по предписанию врача перед сном свой вечерний моцион. С ним, как обычно, была на поводке собака его Кир.

Проходя по набережной у Александровского сада, собака Кнр стала тянуть поводок и рваться к реке. Дормидонт Кузьмич, не препятствуя собаке, последовал за ней. Вскоре собака Кир стала усиленно лаять и копать снег возле проруби посреди реки. Под снегом у едва затянувшейся ледком проруби были обнаружены: бобровая шапка, шейный платок, портфель, одна меховая перчатка, часы карманные серебряные фабрики "Мозер". Дормидопт Кузьмпч, имея в виду, что вещи эти найдены совсем рядом с открытой прорубью, пробитой во льду, заподозрил что-то неладное. Презрев свой сон и отдых, он направился в якиманский полицейский участок. В результате сделанного полицией осмотра и обследования на месте нахождения вещей выявлено, что оные принадлежат господину Эриху Грюну, 27 лет, приезжему из Лондона, коммерсанту.

В портфеле оказались:

а) паспорт на имя коммерсанта Эриха Грюна, американского подданного из города Чикаго;

б) железнодорожный билет от Петербурга до Москвы:

в) счет гостиницы "Хаммамс" в Ковент-Гардене (Лондон);

г) записка от одной иностранной дамы, имя которой мы, по понятным причинам, не упоминаем, с назначением встречи "по важному делу" у церкви Григория Неокесарийского, что на Большой Полянке, напротив Полянского рынка.

Очевидно, уходя под лед, несчастный цеплялся за края проруби, лед подламывался, и тщетны были усилия человека сбросить с себя тяжелую зимнюю одежду. И остались от погибшего только шапка, шейный платок, перчатка и портфель.

Полиция принимает меры к отысканию трупа".

Газета "Московские ведомости" от 28 декабря 1863 года

"Происшествия за последние дни.

На прошлой неделе в нашей газете мы уже сообщали, что на снегу у проруби, что за стеной Кремля, неподалеку от угла Александровского сада, возле проруби на Москве-реке, напротив Софийской набережной были обнаружены вещи, а также документы, свидетельствующие о том, что оборвалась жизнь некоего Эриха Грюна. Послг принятия соответствующих мер полицейских несколько ниже по течению Москвы-реки, у Яузы, был извлечен труп неизвестного утопленника. Произведенное установление личности показало, что Эрих Грюн - лицо подложное, а под лед ушел беглый ссыльный Веригин Дмитрий, возмутитель существующего государственного порядка. Поелику Веригин, в свое время студент университета, постоянно бывал в доме профессора-хирурга Порошина, полиция пригласила последнего осмотреть труп. На вопросы полиции Порошину: "Кого признаете вы в этом утопленнике?" - последовал со стороны Порошина ответ: "Признаю в нем Веригина Дмитрия Дмитриевича, который слушал у меня лекции по анатомии".

Как видно, боязнь преследования заставила преступника бежать по льду и второпях угодить в прорубь, припорошенную снегом, где он и поплатился жизнью.

Итак, дорогие читатели, вот урок революционерам, которые дерзновенно поднимают руку на извечный всемогущий утес империи. Путь их жизни идет к проруби. Не порекомендовать ли всем тем, кто восстал на престол, искать дорогу не к проруби, а прямо направиться с повинной в палату нашего правосудия".

Итак, Веригин погиб... И с его гибелью кончилась

слежка агентов в России и за границей. Прекратились до

носы на того, кто, как говорится в одном из сообщений,

поднял руку "на утес Российской империи".

Вот и нам приходится расставаться с ним.

Я с грустью кончаю публикацию этих пожелтевших за

сто лет листков. Подлинники придется сдать в архив. Но

трудно мне сразу расстаться с ними: я свыкся с этими

листками, они как бы живые для меня. Я был невольным

свидетелем злоключений Веригина. Как долго разделял я с

ним его мечты и поиски!

Вот как кончилась история благородного искателя...

Как исчерпалась его жизнь... Так и не завершил он того

дела, ради которого вернулся на родину.