Искатели

Слова Эймоса вселили в Мартина уверенность, которой ему катастрофически не хватало. Он сделал глубокий вдох и прицелился. То же самое сделали и остальные белые. Однако когда Мартин стал нажимать на курок, случилось непредвиденное: команчи, которые только что гарцевали перед ним на своих лошадях, неожиданно исчезли. Все всадники, точно по команде, нырнули вниз, скрываясь за своими лошадьми. Это был небывалый трюк, исполненный с удивительной дьявольской ловкостью. Мартин Паули и остальные могли видеть только лица и руки индейцев, сжимавшие ружья, из которых те стреляли в них. Мартин всё же нажал на курок, однако его пуля просвистела мимо спрятавшегося за крупом своей лошади индейца, не причинив ему ни малейшего вреда.

Между тем команчи окружили белых полукольцом и непрерывно палили в них, постоянно чередуясь друг с другом: пока одни индейцы стреляли, другие тем временем перезаряжали свои ружья и снова вступали в бой. Это было знаменитое «колесо команчей» — с каждым новым оборотом оно всё глубже вгрызалось в оборону противника, команчи придвигались всё ближе к своим жертвам, никогда не теряя при этом возможности быстро отойти при неблагоприятном развитии событий. Пули свистели над головами белых во всех направлениях, а вскоре к ним присоединились и стрелы. Лошадь Зака Харпера жалобно заржала, затем конвульсивно дёрнулась и застыла. В этот миг пуля Эймоса поразила одну из лошадей индейцев. Но всадник успел соскочить на землю и спрятаться за тушей убитой лошади прежде, чем Эймос смог достать его.

— Стреляйте по их лошадям, идиоты! — громко проговорил Эймос. — Неужели вы не видите, что надо прежде всего обездвижить их? Стреляйте по лошадям!

Между тем Эд Ньюби спокойно стрелял по индейцам, стоя за своей лошадью и опираясь ложем ружья о седло. Он неспешно целился и аккуратно нажимал курок. Свистящие вокруг него пули заставляли лошадь вздрагивать и нервно подёргивать хвостом, однако она не двигалась с места.

— Вам надо стрелять так же, как я, — сказал Эд Ньюби, — то есть стоя. Только так вы сможете по-настоящему прицелиться. Если вы будете стрелять с земли, вы их никогда не достанете.

Он выстрелил, и один из команчей свалился со своей лошади. Пуля Эда Ньюби прошла навылет через его голову.

— Видите, как всё просто? — рассмеялся Эд.

Мартин Паули внезапно увидел, как в пятидесяти ярдах перед ним к лежащему в траве мёртвому коню подполз индеец. Он выставил вперёд ружьё, которое, казалось, было нацелено прямо в лоб Мартину. Мартин немедленно выстрелил. Индеец распростёрся на земле. Ружьё упало в траву, которая больше не шевелилась.

После этого наступила передышка — команчи перестали кружить перед белыми, осыпая их градом выстрелов, и ускакали прочь. На земле остались лежать три убитые лошади, два трупа команчей и ещё двое живых команчей, которые спрятались за убитыми лошадьми, нацелив свои ружья на белых людей. Эймос непрерывно негромко ругался — он видел, что всё идёт совсем не так, как было задумано.

— О, Господи! — воскликнул Брэд Мэтисон. — Должен же быть способ как-то разделаться с ними!

Мозес Харпер покачал головой:

— А мне кажется, мы выступили совсем неплохо. Всё-таки двоих индейцев нам удалось уложить. Я помню, что когда был ещё мальчишкой, мы с отцом отправились на фургоне в прерию. Неожиданно на нас напали индейцы. Их было не меньше двух сотен. Целый день они кружили вокруг нашего фургона, в котором мы спрятались, как в крепости. А мы отбивались от них. Сколько мы потратили пуль и пороху — и не счесть. К вечеру они отстали от нас и ускакали прочь. Но в прерии не осталось лежать ни одного убитого индейца. Как мы ни старались, мы не смогли поразить ни одного краснокожего. А тут — сразу двое... — Мозес Харпер резко повернулся к сыну:

— Зак, у тебя что, ноги к земле приклеились?

Зак непонимающе уставился на него.

— Позаботься о своей лошади! Ты что, не видишь, что её ранило?

Зак по-прежнему непонимающе смотрел на отца. Он явно не представлял, что тот хочет от него. Покачав головой, старый Мозес Харпер вытащил револьвер, подошёл к лошади и пристрелил её, оборвав агонию животного.

Мартин Паули посмотрел на Эймоса:

— Эймос, можно задать тебе вопрос?

— Ну конечно, — кивнул Эймос.

— Когда индейцы убили моих близких, они тоже кричали так же страшно?

Эймос задумался.

— Меня не было в том месте, — сказал он наконец. — Но я думаю, что всё примерно так и было. — Он в упор посмотрел на Мартина: — Тебе тяжело к этому привыкнуть, верно?

— Я не знаю, — дрожащим голосом произнёс Мартин, — смогу ли я вообще когда-нибудь привыкнуть к этому.

Эймос прищурился.

— Это не должно никак на тебя влиять. И как-то сдерживать тебя. — Он усмехнулся: — Меня это точно никак не будет сдерживать!

Вскоре команчи вновь атаковали белых. На этот раз они пронеслись всего в десяти ярдах от них. И их было намного больше. В несколько раз. На белых людей обрушился такой ливень пуль и стрел, что многим стало по-настоящему страшно.

— Боже, их же целый миллион! — выдохнул Зак Харпер, судорожно стараясь спрятаться от пуль и стрел за трупом своего коня.