Искатели

Если это было действительно так, то и весь рассказ Эймоса был правдой. Значит, Шрам был безжалостным убийцей родителей Мартина Паули. Значит, он и в самом деле снял с них скальп. И рассказ самого Мартина был правдой — получалось, что Шрам убил и её собственных родителей и снял с них скальпы. И не было никаких индейцев из племени уичита, которые якобы убили её родителей, и никаких белых, которые будто бы были заодно с ними. А был один лишь Шрам и его воины, которые напали на их дом и перебили всех.

Дебби почувствовала, что она должна либо узнать это, либо умереть. Но для того, чтобы точно узнать это, она должна была увидеть оборотную сторону жёлтой пряжки, которую Шрам постоянно носил на своей груди, как талисман, и прочитать то, что было там написано по-английски.

Вернувшись в вигвам вождя, она прилегла, но при этом лежала, не смыкая глаз. Сам Шрам весь вечер и почти всю ночь провёл на совете воинов и вошёл в свой вигвам лишь под утро. Вернувшись, он сразу заснул — так он устал.

Дебби ещё некоторое время пролежала без движения, а затем осторожно поднялась, прокралась к костру, который горел в центре вигвама, подхватила при помощи двух палочек горящий уголёк и направилась в угол, где спал Шрам. Вождь лежал на ложе, которое представляло собой положенные друг на друга шкуры бизона. Его грудь была обнажена. В неверном свете горящего уголька Дебби увидела на груди вождя жёлтую пряжку. Теперь ей осталось лишь перевернуть её и прочитать то, что было выгравировано на оборотной стороне пряжки.

Дрожащими пальцами Дебби перевернула пряжку и впилась глазами в выгравированные на ней буквы. Но, даже видя их, она не могла ничего прочитать. Она давно забыла, как читать буквы и слова по-английски. Когда-то она помнила это и даже пыталась учить этому команчей, среди которых жила, но те не проявили никакого интереса к этой учёбе, а потом и сама Дебби постепенно всё забыла.

Она смотрела на надпись, и ей казалось, что там действительно написано то, о чём ей говорил Эймос — «Джудит от Этана». На самом деле, это только казалось ей. Потому что, как сам Мартин узнал много позже от рейнджеров, обнаруживших мёртвое тело Шрама и снявших с него эту пряжку, на оборотной стороне пряжки было выгравировано всего лишь «Сделано в Англии». Получалось, что и Эймос в своё время либо соврал Дебби, либо просто не знал точно, что было написано на оборотной стороне пряжки. Впрочем, теперь это уже не имело никакого значения...

И в эту секунду Дебби увидела страшные глаза Шрама, которые в упор смотрели на неё. Шрам видел всё, он видел, как она перевернула пряжку и пыталась прочитать то, что было написано на её оборотной стороне... ничто уже не было для него секретом.

Увидев его жуткий взгляд, Дебби закричала от ужаса и выронила горящий уголёк ему на грудь. Шрам завопил от боли и попытался схватить её. Но Дебби удалось увернуться от него. В следующую секунду она выскочила из вигвама и побежала, куда глаза глядят.

Шрам немедленно отправил своих лучших воинов в погоню за ней. Дебби слышала их шаги, она чувствовала, что они уже настигают её, и тогда, движимая тем же инстинктом, который повелевает любым загнанным животным, вдруг повернула назад и побежала обратно по своим собственным следам, разминувшись с преследовавшими её команчами. Так индейцы упустили её. А затем она просто направилась туда, где никого не было, где никто не мог найти её. Она просто брела туда, где не было ни людей, ни животных, где она была бы совсем одна. Она не думала ни о пространстве «между ветрами», предназначенном по понятиям команчей для таких, как она, ни о мистическом направлении на северо-запад. Она просто шла вперёд, в пустоту и безлюдье, шла туда, куда сами ноги несли её. И пришла туда, где и нашёл её Мартин Паули...

— Но теперь ты поймал меня здесь, и я не знаю, что мне делать. Мне было гораздо лучше, когда я жила среди команчей. Когда я жила среди своего племени, я чувствовала себя очень хорошо. Если бы мне только не захотелось посмотреть на то, что было выгравировано на оборотной стороне жёлтой пряжки, — печальным голосом произнесла Дебби.

Мартин опустил глаза. Нет, он не мог сейчас рассказать ей о том, что случилось с её племенем и со всем поселением, в котором она жила. Но когда-нибудь, потом, ему всё равно придётся рассказать ей это...

— Куда мне теперь идти? — всхлипнула Дебби. — Шрам уже не примет меня обратно. Моё племя не примет меня назад. Мне уже некуда идти. Будет лучше, если я умру! Да, мне лучше просто умереть!

— Я отвезу тебя домой. — Мартин посмотрел ей в глаза. — Неужели тебе это не ясно?

— Домой? Куда это домой? Где мой дом?

— Там, где он был всегда! Там, где ты родилась! Где жили твои братья и сестра, где жили твои родители.

— У меня нет родителей. Они мертвы. И нет места, куда бы я могла идти.

— Нет, Дебби, это не так! У тебя есть ранчо, на котором ты родилась и выросла. И теперь, после гибели твоих родителей, оно всё принадлежит тебе — всё, целиком. Разве ты не хочешь на него посмотреть?

— Зачем мне смотреть на него, если там никого нет? Если там всё пусто?