Искатели

Чмокнув Лизу в щеку, она предупредила, что торопится в Дом моделей, и, поминутно поглядывая на часики, просидела полтора часа.

Круг интересов Анны Павловны был чрезвычайно широк. Она ходила на дискуссии в Союз писателей, на выставки в Союз художников и на весенние выставки собак. Она была в курсе всех дел Энергосистемы. Она знала, где случилась авария, с кого снимут премию, чем болен управляющий.

— Представьте себе, Лизочка, жена главного инженера, — разве можно в наше время так жить, — я звоню ей, мне надо было проверить, кого представили к наградам, — она не имеет понятия. Полное отсутствие всяких общественных интересов. Так легко можно переродиться в обывательницу. На нас лежит обязанность создавать мужьям абсолютные условия. Пусть это будет парадокс, но наша личная жизнь — это производственная жизнь наших мужей.

Лиза с тоской поддакивала. На прощание Анна Павловна пригласила Лизу с мужем к себе на дачу.

— Зимой там чудесно. Серебряный снег, такая светотень. Между прочим, Лизочка, я слыхала, вы знакомы с новым начальником лаборатории? Возьмите его с собою. Молодые неженатые люди всегда вносят какой-то аромат романтики.

Лиза живо вообразила резкого, неуклюжего Андрея в обществе Анны Павловны и ее мужа, любителя поесть, выпить, организовать пульку, представила и всю остальную публику, бывающую у Ивиных, и усмехнулась.

Виктор зло называл их «аппендиксы». Когда Лиза спрашивала: «Зачем же к ним ходить?», Виктор пожимал плечами — положение обязывает.

— Нет, на Лобанова никакие чары не действуют, — усмехнулась Лиза.

Что- то в тоне ее показалось Анне Павловне обидным. Напрасно Лиза так уверена в своем Лобанове, вообще мужчинам не стоит верить, уверенность делает женщину слепой. Виктор Григорьевич тоже не составляет исключения. Эта Нина Цветкова, секретарша главного инженера, девчонка, ничего опасного в ней нет, но, знаете, иногда все происходит неожиданно. Конечно, в семейных отношениях сквознячок необходим. И все же следует быть начеку, чтобы вовремя захлопнуть форточку.

Лиза ни о чем не стала расспрашивать, но после ухода Анны Павловны задумалась. Сплетню всерьез принимать не стоило. Ни с какой Цветковой Виктор ей не изменит. Она чувствовала это как женщина. Виктор ее по- прежнему любит. По-прежнему?.. И вдруг с пугающей ясностью она поняла: неважно, ухаживал он за Цветковой или нет, важно то, что, если бы ему по сугубо деловым расчетам понадобилось, он, не задумываясь, изменил бы ей с этой самой Цветковой. Просто в этом пока нет нужды. Для тех мелких услуг, какие может оказать секретарша начальника, достаточно было подпустить парочку многозначительных фраз (на это он мастер), подвезти на машине (да, да, на машине — что-то подобное Лиза слыхала), подарить флакон духов…

Виктор переменился, и его чувство тоже переменилось. А она? Она любила так же, как и раньше.

Его же чувство стало расчетливо эгоистичным. Лизе припомнилось, как встревожился Виктор, узнав о служебных неприятностях у ее брата. Он так боялся, что это может повлиять и на его, Виктора, дальнейшее продвижение. И если бы у брата не наладилось, Виктор мог бы озлиться на нее.

В передней раздался звонок, это почтальон принес газеты и журнал «Электричество». Лиза отнесла журнал в кабинет Виктора. Последние номера лежали стопкой, заклеенные в бандероли. Торопливо она порвала обертку.

Андрей — он может прийти сегодня, завтра, — не должен этого видеть.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Проклятая низкая притолока! Никак не привыкнуть. Который раз, выходя из кабинета, Андрей ушибался. В «инженерной» стало приметой: если стукнулся — значит, о чем-то задумался или что-то случилось. Так и есть. На сей раз попало Кривицкому. На каком основании он принимает в ремонт самописцы?

— Было указание главного инженера, — Кривицкий развел руками. — Так заведено испокон веков, что от сложных приборов ремонтные мастерские отказываются.

— Так вот, с сегодняшнего дня в ремонт не брать, — сказал Андрей, потирая голову. — У вас есть своя тематика, будьте добры ею заниматься.

Есть у вас самолюбие? Попробуйте дать краснодеревщику бревно тесать, куда он вас пошлет? Вы же инженер!

Кривицкий поморщился:

— Тут не до самолюбия. Вот главный узнает, поднимется шум. Спорить с начальством, Андрей Николаевич, все равно что плевать против ветра.

Андрей невольно улыбнулся. И когда он научится удерживать свою дурацкую улыбку!

— Шум начался, — строго сказал он. — Главный уже вызывает меня по этому вопросу.

— Ну вот вам и трещина, а вы не верили, — задумчиво сказала Майя после ухода Лобанова.

Кривицкий покачал головой:

— Идет, гудет зеленый шум… Нет, Майя Константиновна, это он лишь замахнулся, а треснет от его удара что-нибудь или нет — посмотрим… А вообще отважен, — добавил он, помолчав. — Ей-богу, отважен!

— Садитесь, — морщась, нетерпеливо бросил главный инженер, потому что Лобанов еще топтался на пороге кабинета. — Вы почему не выполняете моего приказания о ремонте приборов?

Не отвечая, Лобанов подошел, уселся в кресло, развернул папку, достал план работы лаборатории.