Искатели приключений на…

Следующим утром подъем опять был ранним – предстояла поездка в Самарканд. Сдав номер в «Орзу», Серега с Вовкой прогуливались во дворе перед гостиницей, ожидая Сашу. Такси уже стояло возле крыльца у входа в отель. К назначенному часу Саша опаздывал, как и полагалось вольному художнику. Ждать было лениво, поэтому друзья, сотворив задержку после вдоха, вместе прыгнули с верхней ступеньки невысокого крыльца. В полете они громко призвали: «Художник, нарисуйся!» – и тут же издали возглас удивления, узрев в момент приземления высокую фигуру Саши, который внезапно возник справа за автомашинами.

Вот это скорость материализации! Просто рекорд для неторопливой Азии.

По дороге в Самарканд Вовка с Сергеем насчитали восемь постов ГАИ, но их машину не остановили ни на одном. На обратном же пути тормознули лишь однажды, да и то не взяли ни сума. И это было удивительно: добровольно отвернуться от легкой добычи, от «туго набитых кошельков бледнолицых» – что-то невиданное для узбеков в полицейской форме и с полосатой «волшебной палочкой»! Видимо, весть о мгновенной материализации Саши потрясла весь Среднеазиатский регион, потому и посягнуть на несметные сокровища «великих джиннов» никто не осмелился.

Впрочем, логическое объяснение странному поведению полисменов все-таки нашлось. Оказалось, что поездка московских гостей в Самарканд совпала по времени с визитом президента России в Узбекистан.

– Во как! О нас заботятся на государственном уровне! – констатировал Серега.

Расстояние от Ташкента до Самарканда – примерно триста километров. Сначала, слушая Сашины байки, друзья глазели по сторонам: на бескрайние степи, хлопковые поля, виноградники, бахчи, потом незаметно задремали. Когда Вовка открыл глаза, с левой стороны горизонта, на востоке, красовался могучий горный массив. Неприступные бурые исполины с внушительными снежными шапками вздымались к самым небесам.

Саша нарушил молчание:

– Это вам не Чимган, друзья мои! Это старина Памир! Там за предгорьями, где снежные вершины – Фанские горы. Пятитысячники с отвесными стенами и бастионами скал, можжевеловые леса, разноцветные озера с прозрачнейшей водой. Кстати, до Самарканда уже близко.

Горы излучали суровую притягательную силу. Серега с Таракановым не могли отвести глаз от этого чуда.

Оказавшись в Самарканде, Вовка с Серегой отметили у себя стойкое ощущение, будто попали в шестидесятые-семидесятые годы. Мужчины, все как один, были одеты в невыразительные клетчатые рубашки синего или серого цветов. Ботинки их, похоже, производились на фабрике «Скороход», а брюки пошиты легендарной «Большевичкой». Узбечки предпочитали наряжаться в цветастые халаты. По дорогам в основном колесили автомобили незапамятных годов выпуска: старенькие «Победы», похожие на корабли «Волги ГАЗ-21», юркие «Москвичи-412». Пучеглазые «Запорожцы» тоже не были редкостью. Вызывало удивление и уважение, каким образом эти ископаемые образцы автомобильной промышленности СССР, эти птеродактили и археоптериксы периода социализма, помятые и проржавевшие насквозь, вообще способны передвигаться, да еще посреди такого пекла. Иногда, правда, встречались и иномарки, в основном серебристые «Nexia» местного производства.

Облик зданий, магазинов, заведений общепита и газетных киосков – все это ощутимо напоминало о временах «пятилеток» и колбасы по два рубля двадцать копеек. Автоматы по продаже минеральной воды с сиропом были почти такими же, какими их с детства помнил Тараканов. Похоже, и стеклянные стаканы в этих автоматах стояли здесь едва ли не с тех же времен.

Но в отличие от той эпохи, когда лица людей в любое время года сияли первомайским настроением, современный Самарканд улыбками не приветствовал. Какое-то тяжелое уныние, если не сказать безысходность, угадывалось на лицах местных жителей, особенно старшего поколения. Казалось, время здесь стало неподвижным. Оно, как и сам воздух Самарканда, расплавленный от сорокаградусного зноя, было тягучим, подобно горячей патоке. Люди, автомобили, ишаки, птицы, листья деревьев – все здесь двигалось, как в старом фильме с выцветшей пленкой, прокручиваемой в замедленном режиме.

В Самарканде путешествующих йогов встретила Карина, Сашина жена. Друзья оставили сумки в здании бывшего православного храма, превратившегося ныне в галерею-музей, и дружно вчетвером отправились на экскурсию.

По пути к ним присоединились еще двое – самаркандские художники: поджарый Володя с всклокоченной седой шевелюрой и седой бородкой клинышком и Андрей, высокий парень в клетчатом пиджаке. С первого взгляда Вовка с Серегой поняли, что оба художника – чудики еще те. Серые глаза Володи излучали взгляд из ниоткуда, а сам он производил впечатление сжатой пружины. Говорун и весельчак Андрей ходил, слегка подпрыгивая. Несмотря на пекло, он был одет в пиджак рыжеватой расцветки с тонкой красной ниткой, образующей крупную клетку. Точно такой же пиджачок родители подарили Вовкиному старшему брату на окончание школы – в 1972 году… Судя по здоровенным дырам на подкладке, Андрей носил свой пиджак примерно с тех же времен.