Искатели приключений.

— Вот тут Кирилл Леонидович пытался размыслить логически! — захлебывалась эмоциями Ира. — Я не против, давайте… Начнем с фактов! Факт номер один — это сильный шторм, — она отогнула мизинец. — Такой силы, что ни пограничники, ни береговая охрана не имели возможности выслать к нарушителю наряды. Он ведь нарушитель, верно, раз уйти стремился в нейтральные воды?

Скрестивший на груди руки Санчес согласился с ее аргументом.

— Факт второй и такой же неоспоримый — наличие самого катера нарушителя. В третьих, его исчезновение с радаров! Скажите Санчес, в каких случаях такое возможно?

— Только если катер воспарил в небо или, наоборот, ушел ко дну.

— Видите?! — воскликнула Ирина, демонстрируя уже три пальца. — И, напрягите память, где он пропал?.. Вам и пятый козырь нужен? Вот он, — она обличительно показала на валяющийся на песке спасательный круг. — Так чего же вам еще?..

— Убедила! — нахмурил брови Морозов. — Только что ты предлагаешь? Плюнуть на нашу миссию и заняться спасательными работами?

— А это, Виктор Саныч, смотря что вам дороже: жизнь человека или мифический клад?

— Деточка! — позлорадствовал за ее спиной Борисов. — Я впервые слышу от вас несвойственный скепсис по поводу экспедиции…

— Я вам не деточка! — вспыхнула до корней волос Ирина. — И я считаю, что жизнь человека стоит любых сокровищ!

— Красиво сказано… как с большой трибуны.

— Ну, что же… — Морозов помассировал ладони, окидывая взглядом коллег. — И все вы считаете точно так же?

— А что делать, если она права?

Ирина благодарно поглядела на Васильева, и потерлась щекой о его плечо.

— Твои предложения? — спросил Борисов.

— Разделимся на две группы. Мы с Санчесом забираем эхолот, как и договаривались вчера, и плывем вдоль берега. Если что-то отыщем, немедленно сообщаем вам.

— А нам, значит, по бережку пешочком? — хмыкнул Борисов.

— Кому-то придется. Люди ведь могли спастись и находиться где-то поблизости.

— У них это семейственное! — подпер бока кандидат наук и отдернулся от Васильева, в шутку грозившего кулаком.

* * *

Спущенный под воду высокочувствительный зонд эхолота посылал во все стороны ультразвуковые сигналы. Отраженные от всевозможных препятствий в виде камней, коралловых рифов и даже стаек проплывающих рыб, сигналы возвращались назад, выдавая соответствующее графическое изображение на прибор, что держал Санчес. Прибор был в своем роде уникальным, подводная картинка не просто отображалась на нем, но с помощью новейших компьютерных технологий выдавалась в трехмерном рельефном измерении. Лежавший на глубоком дне предмет показывался с любого угла зрения, выглядел объемным, и обозревался до самых мельчайших деталей.

Ботом управлял Васильев, облаченный в водолазный костюм. Баллоны с кислородом, ласты и маска лежала у него в ногах. Монотонно урчал мотор, лодка медленно плыла вдоль побережья, слепило солнце. Васильев моргал ресницами, время от времени черпал ладонью воду и смачивал лицо. После веселой ночки его морило ко сну.

Санчес попросил его взять левее, ближе к скалам, потом — застопорить ход.

— Что-то есть? — переключив на холостые обороты, к нему подтянулся Владимир.

— Не разберу…

Монитор выдавал нагромождение камней, и не более. Погоняв, на всякий случай, картинку во всех проекциях, они тронулись дальше.

Они давно миновали «Собачий клык», как Васильев окрестил скалу, вблизи которой покоились обломки американского самолета. Отвесный береговой утес поднимался метров на восемьдесят над уровнем моря, внизу разбивались о камни волны.

— Стоп! — вывел из полудремы окрик Санчеса. — Глуши мотор.

Бот покачивался вблизи вздымающейся из воды скалы, прибор зелеными пунктирами отображал ее подводную часть. Санчес впился взглядом в монитор.

Васильев перебрался ближе к нему, разглядывая контуры непонятного объекта, лежавшего на глубине.

— Ты можешь разобрать, что это?

Вместо ответа кубинец воспользовался кнопкой, сбоку экрана побежали цифровые расчеты. Предмет, имевший довольно внушительные габариты, как бы отделился от дна и завис посреди экрана, приобретая более отчетливые очертания, а вслед за тем медленно, объемно завращался, подобно голографическому снимку.

Они встретились взглядами. Не тратясь на слова, Васильев надел снаряжение, захватил фонарь и ушел под воду.

* * *

Он погружался все более в разверзшуюся под ним бездну. Свет стал меркнуть, солнечные лучи не проникали на такую глубину. Давление железной рукой сдавливало его, а до дна было еще так далеко…

Он зажег фонарь и зашарил лучом. Вздымалась потревоженная муть, полоса рассеянного света выхватывала из холодного полумрака каменистый шельф. Он опустился еще ниже, подводное течение подхватило его, обдало могильным дыханием. Ему пришлось приложить максимум усилий, чтобы справиться с этим потоком. Убравшись за шельф, Васильев осмотрелся, и луч его фонаря, гулявший по дну, уперся в белеющее за камнями пятно.