Искатели счастья

Обойдя по Черноморскому проспекту гостиницу «Жемчужина», пристроились в очередь к пивным автоматам, отпускающих чешское пиво. В ряду автоматов была прореха, внутри которой устроился смотритель, меняющий деньги. Он развалился под навесом в шезлонге, прикладывался к бутылке «Саперави», отщипывал черные виноградины от огромной грозди и слушал заунывную турецкую музыку, льющуюся из японской магнитолы «Sony». Всем своим видом он демонстрировал народу, что такое настоящее счастье отдельно взятого человека. Напротив стояла маленькая голая девочка и, открыв ротик, во все глаза рассматривала кайфующего дядю. Пиво оказалось теплым и сильно разбавленным, отчего в животе наступило брожение, а на душе − смута.

Потом в сувенирной лавке мы купили стетсоны − ковбойские шляпы, футболки с улыбающимися «битлами» и модные холщовые сумки с рекламой «Мальборо». Там еще были брелки с Мэрилин Монро, Демисом Руссосом, разноцветные бейсболки и… самодовольная физиономия грузина с небрежно торчащей из кармана рубашки толстой пачкой мятых червонцев.

− Хозяин, а виски «Джонни Уокер» достать можешь? − спросил Олег.

− Давай червонец в задаток и приходи через два часа, − невозмутимо ответил советский бизнесмен. −  Достану, дарагой.

− А джинсовый костюм-тройку с жилеткой фирмы «Lee» − этот как?

− Давай две сотни аванса и приходи завтра утром. Будет тебе тройка, дарагой.

− Слушай, а ОБХСС тебя не трогает?

− Моя милиция меня бережет! − Блеснул продавец белоснежной улыбкой на прокопченном лице. − Очень нэжно бережет, дарагой.

«Советской власти на Кавказе отродясь не водилось», − пробурчал Олег, когда мы отошли от островка частного предпринимательства. Потом на набережной в шашлычной с полчаса ожидали порции шашлыка, захлебывались слюной от ароматного дымка и лениво разглядывали загорающих и плавающих отдыхающих. Этот провокационный запах кавказских специй, нагоняющий жуткий аппетит, преследовал нас повсюду, казалось, весь Сочи, всё Черноморское побережье насквозь пропахли шафраном, базиликом, душистым перцем, кари... Шашлык нам подали обугленный и резиновый, который мы так и не смогли угрызть. Заказали люля-кебаб − очень кушать хотелось. Бараньи котлетки оказались пережаренные, пересолённые и отдавали тухлятиной. Тогда Олег и сказал вот это:

− Знаешь, в этом отдыхе в Сочи есть что-то пижонское и, я бы даже сказал, порочное. Давай поедем в Дюрсо − там самое место для таких, как мы, нищих интеллигентов, искателей счастья.

На следующий день, ближе к вечеру, мы сошли с рейсового «Икаруса» на берегу моря, уставленного палатками. Олег повел меня мимо этого палаточного лагеря в сторону частных домов. Там уже во втором доме нам предложили свободную веранду с двумя кроватями. Над головами на проволочных рамах густо зеленели широкие листья винограда с тяжелыми гроздьями сизых душистых ягод. В саду кроме летней кухни с дровяной печью стояли фруктовые деревья, в огороде краснели помидоры и возлежали огромные кабачки. И тишина.

Здесь мы прожили счастливые две недели. Купались в море до синих губ, ловили ставриду, загорали до пузырей. А по вечерам сидели у костра со студентами и преподавателями со всей страны, жарили рыбу в углях, пекли картошку и пели романтические песни про часовых Арбата, огни Маяковки, гостиницу, маленького гнома и − конечно − про горы, лучше которых могут быть только… горы. За всё время мы с Олегом − он на это обратил особое внимание − не услышали ни единого слова мата.

Примерно раз в три дня мы ездили в центр поселка через перевал − подобрать книг для чтения и покататься на ялике по озеру. Даже в Геленжик и Новороссийск съездили, правда долго там находиться не могли − уж больно много там было машин и заводов. Зато из Новороссийска привезли ящик «Пепси-колы». Там американцы построили первый в СССР завод, выпускавший этот символ американского образа жизни. В центре города, на Морвокзале или на бульваре можно было купить чуждый буржуазный напиток у симпатичных старательно улыбающихся девушек в фирменных кепи и мини-юбках. Они доставали стеклянные бутылочки из ярко-синего холодильника, но «в одни руки» выдавали не больше двух штук. Желаешь купить больше − в любом магазине, но теплую и без улыбки, а чаще с патриотическим презрением упитанных тёток-продавщиц: «Вам «Пись-пись-колу»? И охота!..» Местные жители разбавляли «Пепси» водкой в пропорции один-к-одному и получали модный коктейль «Южные ночи».

Итак, однажды мы надели белые рубашки, взяли прочитанные книги и встали в очередь на автобус. Первым подошел ПАЗик со второго отделения, взял на борт половину пассажиров из очереди и уехал. Мы стояли с народом, млели от жары и с завистью поглядывали на резвящихся в прохладной воде купальщиков. Наконец, к нам подошел знакомый профессор из Воронежа и предложил занять два свободных места в его стареньком «москвиче». Мы не без колебаний сели в душный салон автомобиля, пропахший потом и бензином и тронулись в путь.