Искатели сокровищ

— Освальд, Освальд! — сказала она. — Я так несчастна! Я подумала, что я могу умереть сегодня ночью!

Освальд велел ей ложиться в постели и чтобы она не молола чушь, но она сказала:

— Я должна рассказать тебе — я хотела рассказать это дяде Альберта. Я украла деньги, если я умру сегодня ночью, я попаду туда, где воры.

Освальд понял, что дело плохо, и он сел в постели и сказал:

— Выкладывай.

Алиса стояла перед ним и вся дрожала, и она начала рассказывать:

— У меня не было достаточно денег на эту телеграмму, поэтому я вынула из копилки от фальшивый шестипенсовик. Я не хотела тебе говорить, потому что ты бы запретил мне посылать телеграмму, а мне все равно надо было ее послать, а если бы ты согласился участвовать, ты бы тоже стал вором. Что же мне теперь делать?

Освальд подумал с минуту и сказал:

— Зря ты сразу не сказала мне. Но по-моему, все будет в порядке если мы вернем эти деньги. Иди ложись спать. Никто на тебя не сердится, глупышка! Только в другой раз не придумывай никаких секретов! — И она поцеловала Освальда, а Освальд поцеловал ее и она пошла спать. Утром альбертов дядя уехал вместе с Ноэлем, прежде чем Освальд успел уговорить Алису, что надо рассказать ему про тот шестипенсовик. Алиса все еще очень расстраивалась, но уже гораздо меньше, чем ночью: ночью можно и вправду почувствовать себя очень несчастным, если ты вдруг проснешься и вспомнишь, что ты сделал что-то плохое. Я это по себе знаю.

Ни у кого из нас не было денег, а Элайза ничего бы нам не дала, если бы мы не объяснили ей, зачем, но ради фамильной чести мы должны были скрыть от нее, что произошло. Освальд понимал, что необходимо как можно скорее раздобыть эти шесть пенсов и вернуть их на почту, пока там не обнаружили фальшивый шестипенсовик и не вызвали полицию. В жизни у меня не было такого скверного дня. Конечно, мы могли написать альбертову дяде, но это заняло бы слишком много времени, а Алиса была в опасности. Мы думали и думали и ломали голову, но мы не могли придумать, как нам раздобыть шесть пенсов. Казалось бы, невелика сумма, но от нее зависела честь и свобода Алисы. Уже миновало время обеда, когда я столкнулся на большой улице с миссис Лесли. Она была в коричневом меховом пальто, а в руках у не был большой букет желтых цветов. Она остановилась поболтать со мной и спросила, как поживает наш поэт. Я сказал ей, что Ноэль простудился, и подумал, одолжит ли она мне шесть пенсов, если я попрошу ее об этом, но я не знал с чего начать. Не так-то легко попросить об этом — гораздо труднее, чем мне казалось. Тут подъехал кэб, она замолчала на полуслове и села в этот кэб сказав на прощание:

— Ой, уже очень поздно! — и назвала кэбмену свой адрес. Кэб тронулся, и тут она протянула мне в окошко весь букет и сказала: — Передай это нашему поэту, пусть выздоравливает, — и уехала.

Почтенный читатель, я не стану скрывать от твоих внимательных глаз подвиг Освальда. Он помнил о чести семьи, и ему самому вовсе не по душе было делать то, о чем я сейчас поведу разговор. Вообще эти цветы предназначались Ноэлю, но не мог же он переслать их в Гастингс, и к тому же Освальд понимал, что Ноэль одобрил бы его если бы знал в чем дело. Освальд пожертвовал своей фамильной гордостью, чтобы вызволить из беды сестру. Я не стану утверждать, что он — человек благородный и мужественный, я просто расскажу вам, что он сделал, а вы уж решайте сами.

Он достал самые старые свои штаны и куртку — они выглядят намного страшнее, чем та одежда, которую он носит обычно — и он взял этот букет желтых хризантем и отправился на станцию Гринвич, и дождался там поезда из Лондона. Он разделил букет на пучки по пенни и выручил десять пенсов. Потом он пошел на почту в Льюисхэме и сказал той леди, которая там работает:

— Вчера одна маленькая девочка дала вам фальшивый шестипенсовик. Вот тут шесть хороших пенсов.

Леди сказала, что она ничего такого не заметила, но Освальд понимал, что «Честность лучшая политика» и он отказался забрать эти пенсы. Тогда она сказала, что положит их в воскресение в церковную кружку. Очень милая была молодая леди, и волосы она симпатично причесывает.

Освальд вернулся домой, где его ожидала Алиса, и она обняла его и сказала, что он милый, добрый и славный, а Освальд сказала ей:

— Ладно, ладно!

На остальные четыре пенсов мы купили мятных лепешек, и все спрашивали, откуда взялись деньги, но мы не стали им рассказывать.

Мы рассказали только Ноэлю, когда он вернулся домой, поскольку цветы были его, и он сказал, что я все сделал правильно. Он даже написал об этом стихи, но я помню только несколько строк из них:

Прекрасный юноша отважный
Надел отрепья бедняка
Ради своей сестры Алисы,
Что сердцу братскому близка.

Но сам Освальд больше не возвращался к этой теме.

Так что и тут никаких сокровищ не обнаружилось если не считать мятных лепешек.

Глава тринадцатая. Взломщик и грабитель