Искатели сокровищ

Мы подъедали остатки сладостей, а он закурил сигару и принялся рассказывать нам о слонах и об охоте на тигров. Мы хотели расспросить его о вигвамах и вампумах, мокасинах и бизонах, но он либо ничего об этом не знал, либо стеснялся рассказывать о чудесах своей родной страны.

Он очень нам понравился, и когда он собрался уходить, Алиса подтолкнула меня и я сказал:

— У нас остался еще шиллинг, три пенса и фартинг — у нас было полсоверена. Они не очень-то нам нужны, и мы хотели бы, чтобы вы взяли их себе, потому что вы нам очень нравитесь, и мы хотели бы, чтобы они вам пригодились, — и я сунул деньги ему в руку.

— Я возьму трехпенсовик, — сказал он, вертя в руках монетку и внимательно на нее глядя, — трехпенсовик я возьму, но я не могу отнять у вас все ваши деньги. Кстати говоря, а откуда взялись деньги на этот королевский обед. Полсоверена, вы говорите — хм?

Мы рассказали ему, как мы искали сокровище различными способами, и когда мы уже рассказали ему немалую часть своих приключений, он уселся, чтобы все до конца выслушать, и так мы дошли и до того, как Алиса играла в жрицу, и волшебная лоза указала то место, где лежало полсоверена. Тогда он сказал, что хотел бы сам на это посмотреть, но мы объяснили ему, что волшебная лоза указывает только, где спрятано золото или серебро, а мы точно знаем, что ни того ни другого в доме нет, ведь мы все так тщательно обыскали накануне.

— Но серебро ведь у вас есть, — сказал он, — давайте спрячем столовое серебро, и пусть Алиса заставит свою волшебную лозу отыскать серебро — хм?

У нас нет больше столового серебра, — сказала Дора, — Вчера Элайза посылала меня одолжить серебряные ложки и и вилки для вашего обеда у мамы Альберта, который живет по соседству. Папе, наверное, все равно, но Элайза думала, что вам так больше понравится. Наше серебро давно отдали в чистку и, похоже, у папы нет денег чтобы заплатить за чистку, поэтому серебряная посуда никак не возвращается.

— Клянусь душой! — сказал индеец, рассматривая дырку в кресле, которую мы прожгли, когда праздновали день Гая Фокса в прошлом году. — А как насчет карманных денег — много их у вас — хм?

— У нас теперь нет карманных денег, — сказала Алиса, — Но нам вовсе не нужен этот шиллинг. Мы бы очень хотели, чтобы вы взяли его себе, ведь правда?

И мы все сказали «Правда», но дядя не захотел его брать, а вместо этого задал множество вопросов и, в конце концов, собрался уходить. Перед уходом он сказал нам вот что:

— Знаете ли, ребята, я с вами здорово повеселился. Я не забуду вашего гостеприимства. Быть может, бедный индеец однажды сможет пригласить вас отобедать у него.

Освальд сказал, если у него когда-нибудь будут на это средства, мы с радостью примем его приглашение, но он не обязан устраивать нам столь же вкусный обед, вполне сойдет и холодная баранина с рисовым пудингом. Честно говоря, мы их терпеть не можем, но Освальд хорошо воспитан и знает, что следует говорить. И бедный индеец попрощался с нами и ушел.

Этот ужин не принес нам новых сокровищ, но мы очень хорошо провели время и, кажется, наш дядя тоже получил удовольствие от этого обеда.

Мы очень огорчились, что он так рано ушел, и от огорчения почти что не выпили чая, но мы все-таки радовались, что мы угодили бедному индейцу, да и сами хорошо провели время. Как говорит Дора, «спокойная совесть питается своими собственными дарами», так что можно было обойтись и без чая.

Только Г. О. питался чем-то еще и совесть у его была неспокойна (может быть, все дело в желудке), поэтому Элайза дала ему порошок в желе из красной смородины, которое осталось от вчерашнего невкусного обеда.

Но мы все чувствовали себя отлично и надеялись, что Г. О. просто пожадничал насчет кокосового ореха и, главное, что дядюшка из Индии не съел ничего, чтобы повредило бы его желудку — но этого мы не могли знать наверное.

Глава шестнадцатая, в которой заканчиваются поиски сокровища

Итак, приближается конец наших поисков, и то сокровище, которое мы в итоге нашли, оказалось столь удивительным и замечательным, что теперь все изменилось в нашей жизни. Древний дом Бэстейблов вроде как пережил землетрясение и теперь у нас все вверх тормашками.

Следующий день (после того как дядя пронзил своим копьем наш пудинг) начался мрачно. Но нельзя судить о дне по его началу — то был день, предназначенный судьбой для великих событий. С утра никаких признаков великих событий не обнаружилось, все мы почему-то чувствовали себя скверно, папа сильно простудился, и Дора уговорила его не ездить в город, а устроиться в кабинете в тепле и уюте. Она сварила ему овсяную кашу — Дора варит ее гораздо лучше, чем Элайза, у которой вся каша собирается комочками, а внутри комочков непроваренные хлопья.