Искаженная демократия. Мнение, истина и народ

Если Верховный суд США использовал выражение «ненадлежащее влияние», значит предполагалось, что основание демократии – это политическое равенство, и не только в сфере голосования. Выражение «ненадлежащее влияние» указывает также на то, что должна существовать максима демократического влияния, ориентирующая политические суждения и решения. Опираясь на эти посылки, Ч. Эдвин Бэйкер предложил убедительный в теоретическом плане аргумент, оправдывающий защиту правительством плюрализма в области информации и коммуникации: «Та самая эгалитарная ценность, что воплощена в равном праве людей на самоуправление и… в урне для голосования, имеет значение также и для публичной сферы»[153]. Такова цель, которая задается максимой демократического влияния, которую можно расширить на оценку участия граждан в сфере формирования мнений в целом, ради защиты плюрализма медиа от концентрации собственности и одновременно ради защиты политического равенства от «ненадлежащего» влияния. «Медиа, как и выборы составляют главный шлюз между формированием общественного мнения и формированием „государственной воли“». По этой причине «страна является демократической только в той мере, в какой и медиа, и выборы являются структурно эгалитарными и политически значимыми»[154]. То же самое можно сказать о финансовом вкладе в политические кампании или о частных деньгах в политике, которые выступают попыткой монополизировать ресурсы мнения. Максима демократического влияния согласуется с диархическим характером представительной демократии, поскольку она обращает внимание на защиту «цепочки общения» между гражданами и институтами, создающей публичное и политическое мнение. Задача этой максимы – заставить граждан и законодателей признавать и разоблачать «ненадлежащее влияние»; она утверждает, что демократическое правление должно требовать равного внимания и уважения со стороны законов и должностных лиц, а также равного внимания к возможностям граждан оказывать «влияние» на политический процесс. В соответствии с предпосылкой о мнении как форме суверенитета, максима демократического влияния выступает руководящим принципом для суждений и решений по вопросам, которые относятся к обстоятельствам формирования мнения и являются вопросами политической справедливости.

У каждой страны есть своя история посягательств на равенство, которые нуждаются в выявлении, разоблачении и устранении. Применение максимы демократического влияния к США повлекло бы перемены в логике невмешательства, которая родилась из «романтического представления о Первой поправке» как условии «рынка идей»[155]. Этот вывод можно признать обоснованным, если рассмотреть вышеупомянутый аргумент Верховного суда о том, что «ненадлежащее влияние» – это причина коррупции, поскольку оно является нарушением равного «политического присутствия». И здесь выявляется и разоблачается та коррупция, что подрывает саму ценность равного гражданского участия, а не добродетель или какое-то иное благо, которое превосходит положение каждого гражданина в республике. В демократии коррупция – это, собственно говоря, нарушение принципа равенства политической свободы.