Искаженная демократия. Мнение, истина и народ

Свое рассуждение я развиваю через критический анализ основных современных возражений на политический демократический процедурализм, что позволяет выяснить, действительно ли они схватывают новые риски, возникающие в области формирования мнения. Философские попытки превратить демократию в процесс по достижению верных результатов обращаются к критике внутренне присущей демократии нехватки рациональности. Их диагноз предполагает ограничение демократической составляющей, даже если заявленное ими намерение состоит либо в создании процедур, которые бы позволяли большинству получать хорошие или правильные результаты, либо в доказательстве мудрости толпы. Ясно, что это новое платонистское возрождение не намерено противопоставить мудрость избранного меньшинства иррациональности большинства. Мы не должны пренебрегать тем, что сегодняшняя «эпистемическая демократия» коренится в традиции Просвещения, в движении, которое заставило философов мобилизовать разум на защиту коллектива как единственного легитимного политического суверена. Проблема демократического платонизма и идеи подобной нейтрализации ошибок, которая в то же время не представляла бы меньшинство единственным источником политической экспертизы, состоит в том, что благие намерения не являются достаточной гарантией соблюдения принципов демократии. Следует пересмотреть саму эпистемическую позицию и, по сути, отказаться от нее, поскольку «приверженность „истине“ в политике делает согласие избыточным»[21].

Выступая против подобной эпистемической позиции, я попытаюсь возродить максиму Алексиса де Токвиля, утверждающую, что демократия хороша не своими результатами, которые в некоторых случаях не лучше тех, что удается достичь недемократическим режимам. Ценность демократии опирается на то, что она позволяет гражданам менять свои решения и лидеров, не ставя под вопрос политический порядок. Это единственная политическая система, в которой ключевую роль играет согласование целей и средств. Демократия – это согласованность целей и средств, поскольку она является одновременно целью и процессом ее достижения. И она не допускает обходных путей именно потому, что не является всего лишь функциональным способом достижения некоей цели или какого-либо типа целей (пусть даже благих). Благо цели не оправдывают нарушения демократического процесса принятия решений. Из этого следует, что дуализм формального и содержательного является ложным, поскольку условия корректной работы процедур и сами процедуры всегда должны осмысляться вместе, если процесс принятия решений должен проходить демократически. Следовательно, эта система постоянного изменения предназначена не для достижения определенной истины, хотя граждане могут полагать, что именно в этом цель их политической деятельности, а кандидаты на выборах могут защищать свои программы, считая их самыми истинными или самыми лучшими. Скорее, она предназначена для принятия решений при участии всех граждан, тех, кто согласны, и тех, кто не согласны, причем результаты должны возникать из применения демократических процедур. Свобода участия и уверенность в том, что ни одно большинство никогда не станет окончательным, – вот те «блага», которые обеспечиваются демократическими процедурами. В этом смысле демократический процедурализм является нормативным, поскольку он удовлетворяет двум ключевым условиям – равной политической свободе и гражданскому миру (который предполагает, что граждане выражают несогласие в атмосфере «душевного спокойствия» и что они готовы повиноваться закону, даже когда не согласны с большинством, которое его поддержало).