Искаженная спираль

Чакрорезерв у него был на зависть джинчурики, да и сам он был мне вполне омерзителен: высоким ростом и атлетическим телосложением. Не шиноби а рестлер какой — то неприличный, завистливо ругался в мыслях я.

Наконец, основная группа Кумовцев подтянулась. Постояли они на границе, минут пятнадцать, да и пошли к нашему расположению, эдак гопнически — неторопливо. Встали полумесяцем, метрах в двухстах перед нашими позициями, да и исторгли из своих чернокожих недр Эйя. Последний приблизился и стал свою глотку надрывать:

— Эй! Коноховцы трусливые! Устали убегать, привели дружков?! — начал первый раунд переговоров дипломатичный Райкаге.

Ну и пошел я неспешно, в кимоно своем ярко — праздничном, тросточкой поигрывая. Пырились на мою замечательную персону обе стороны, Эй же, углядев мой мон, стал озираться. Ну, разумно, только зря. Встал я посреди поля, на тросточку оперся. Да и шодо, звукоусиливающее применил. Не охота орать, а поунижать — подоминировать — дело приятное. Да и звучать речи Райкаге будут как то, чем они и являются, а мои — как нормальная, но всеми слышимая речь.

Поняв что являться пред его мутные, ибо под темными очками, очи, я не спешу, Эй цыкнул на все поле и вразвалочку направился ко мне.

— Эй, клоун! Сегодня не танабата, что ты так разоделся? — попробовал проявить остроумие Райкаге.

— Почтенный Эй, во — первых, незачем так орать, я и так вас прекрасно слышу, — занудливо начал я, — во — вторых, я, как советник совета Листа, вопрошаю вас, по какому поводу и праву вторглись вы на земли Хи но Куни?

— Советник — клоун, да еще и тупой! — сделал очередное остроумное замечание Эй, — пришли мы за добычей и вашими жалкими жизнями!

— Нападение без предварительного объявления войны, — начал занудно перечислять я, но был прерван.

— Среди вас, трусов, найдется хоть один шиноби, или только занудные крючкотворы?! — заорал Райкаге.

— Безусловно найдётся, невежественный господин, — несколько повысил голос я. — Кстати, как вы тонко подметили, сегодня праздник. Но не танабата. Сегодня праздник торжества Огня над Молнией! — с этими пафосно — идиотскими словами я переломил трость пополам.

Ну и, соответственно, запустил из печати поток «конфетти» вверх. Заполнили они пространство вокруг меня в радиусе метров пятнадцати, да и на Эйя стали падать. Стоял тот с рожей ошарашенной, но не отрубался. За что я поставил памятник своему идиотизму, ибо для активации бумажки надо было порвать. Ну, надо так надо.

Стал я щупалами шевелить с тылу оппонента. Пенделя неслабого, на полметра его покинувшего, получив, Эй мордой потемнел еще сильнее и окутался цепочкой разрядов.

Летел я и думал, что во — первых, Нара правы, и облака это круто. Во — вторых, хорошо что у меня есть витал и каша из ребер и легких меня не убьет. В-третьих, памятника идиотизму надо два, потому как о том, что в режиме нинтайдзюцу когнитивные функции будет исполнять не мозг и не инь, а чакроконструкт на райтоне, я не подумал.

Но, с другой стороны, знать я и не мог, так что обойдемся одним памятником. Прыгнул я хизушином на землю и затеребил вокруг себя щупалами, выжидая. Дух разума все равно Эйя заглючит, просто времени это займет побольше чем рассчитывалось. Благо, конфеттишен этот облом порвал кучу.

Ну и нарезал этот бодрый тип вокруг меня круги, регулярно и часто от щупал огребая, причем первые пару раз совсем душевно, топил он на меня в лобовую. Наконец, стало Эйя колбасить, движения стали рваными, да и покров молний режим цветомузыки включил.

Через минуту пал, значит, райкаге на землю, да и буркалами завращал, слюнку пуская. Я же с печалью смотрел на вбитые в лопатки ребра, пополам с моим праздничным кимоно. Ну и хрен с ним, подумал я, да и спустил кимоно с плеч, оставив болтаться поверх оби.

Кумовцы несколько придвинулись, но пока стояли в афиге. Подождал я с минуту, пока говорить мне чем станет, да и задвинул спич, благо шодо микрофонное целым осталось.

— Шиноби Кумогакуре! Здесь и на ваших глазах, моими руками повержен Йондайме Райкаге! — пафосно потыкал пальцем в слюнопускающего и глазамивращающего я. — Вы пришли с войной на земли Хи но Куни, однако, война нам не угодна. При этом, еще один ваш шаг, и ваш райкаге станет первой жертвой развязанной вами же бойни, — демонстративно создал я поганую и монстроподобную ковырялу из чакры. — А потом падете и вы.

— Назовись! — в лучших традициях японщины пропищала какая — то вражина.

— Хизуми Удзумаки, представитель совета Листа Конохагакуре но Сато, — пафосно ответил я, определяя свой статус в текущем положении. — А хочу я, чтобы покинули вы земли Хи но Куни. Мы же будем ждать посланников. Но не таких, как давеча в Конохагакуре, — тонко намекнул я, — для обсуждения сложившейся ситуации. Райкаге же, останется пленником моим, по праву силы и чести.