Искаженная спираль

Принял я сие решения да занялся обследованием — копированием. Базу Корневища, вроде, нашел. Самого его там вроде не было, так что отложил знакомство с макулатурой на потом. А пока копался в библиотеке каге и с каждым свитком понимал, что без носителей я просто загнусь нафиг. Так что призывному зверьку быть, как ни крути.

Закончив дела свои скорбные, лег я спать. И, никогда такого не было и вот опять, забралась ко мне под одеяло Эйка. Впрочем, что на обучаемость и некоторую разумность указывает, спросила «хочу ли я». Что некоторую надежду на отношения нормальные давало. Так что продемонстрировал, что «хочу», но в разумных пределах. Ну и засыпал, с расчетом на отоспаться и довольный.

Примечание к части

Вот такая социальщина безблагодатноя, для раскрытия гг — ойского БВМ необходимая.

социально — безблагодатный, но обладающий БВМ старина Киберъ Рассвет

Бечено.

16. Случилось страшное

Ну а после завтрака принялся за подготовку задуманного. Для призыва удачи, вышел на пригорок, плюнул на Солнце и прыгнул в лужу. Фиг знает, поможет или нет, но не помешает. Оделся — собрался, в подвал спустился, да и скрутил соответствующие фиги, подав чакру.

Безрезультатно. Никакой «мир призыва» вокруг не образовался, подвал как подвал и я как я. Решил влить побольше чакры и, видимо, изрядно переборщил. Потому что вместо положенного переноса в мир призыва в центре подвала нарисовался глюк. Явился он в быстроразвеивающихся белых облаках, однако глючность сего глюка была бесспорна и однозначна. И вызвана она была, несомненно, перерасходом чакры на технику.

Ну раз облом, надо перекусить — помедитировать, решил я и пошел из подвала. Глюк тем временем нес какую — то, несомненно глючную пургу, в которой, краем уха, отслеживалось: «…Избранный…предсказано…», и прочая ересь. Да еще пошаркал вслед за мной, но я дверь в подвал запер и забаррикадировал. На всякий. Не фиг всяким глюкам по усадьбе шляться. В дверь поскреблось — постучало и затихло. Ну вот и славно, а я сначала поем, а потом помедитирую. И вообще, с чакрой поаккуратнее надо быть, а то и крышей уехать можно… ну скажем так, дальше, чем сейчас есть.

Покушав и помедитировав, чакру я до сносной отметки восстановил, в подвал спустился. Глюка, как понятно по его глючной природе, не было, так что скрутил я фиги и очень аккуратно подал чакру.

Появился глюк, правда без облаков и начал опять нести глючную пургу. Ну, видно, день не мой. Надо, наверное, сей глюк пристукнуть, дабы расшалившееся подсознание признало его дохлым и не пихало в мою, уже очевидно, протекающую крышу. Ну и стал я приводить сие благое начинание в реальность. Глюк, зараза, попался верткий, почти не получил от меня, но зарядил мне пару раз глючной корягой в глючных лапах. Почесав синяки и осознав, что глюк, даже мой, повреждения должен наносить стигматообразные, а не явно внешне нанесённые, я призадумался.

Планета незначительно поменяла ось вращения. Друг мой, Шинигамыч, озадаченно осмотрелся. Ну и мелочи вроде сверхприливов, извержений вулканов произошли. Даже Вселенная, на сотую долю процента, устыдилась, услышав полный отчаянья и боли крик главы клана Удзумаки: «ЗА ЧТО?!!!»

Ну а немного сбросив легкое нервное напряжение и помедитировав, я начал внимательно рассматривать не совсем глюк.

Неглюк был роста этак метрового. В верхней хваталке держал скрюченную то ли трость, то ли дрын. Облачен неглюк был в серый, застёгнутый лишь на шее плащ, что очевидно выдавало его порочные наклонности, потому как более из одежды не имел ничего. Сед был этот неглюк, носил противный ирокез, имел мохнатые бровищи, таких размеров и густоты, что они тоже вполне укладывались в понятие «прическа». Ну и мерзенькую козлиную бороденку не стоит забывать. Буркалами своими был неглюк желт, кожей же был зелен.

А еще это был Жаб.

Ну ладно, фальшиво — спокойно думал я, жаб и жаб, ошибка призыва и все такое.

— Скажи, Избранный, зачем ты напал на меня?

— Ммм… А ты собственно кто такой? Вот я Удзумаки Хизуми, глава клана Удзумаки. И присутствие всяких жаб, на моем свободном призыве, меня несколько раздражает. Да и «избранничать» меня не стоит, я сам себя давно избрал, а другим — нельзя! — решил я поставить неглючного жаба на место.

— Фукасаку я, Великий Жаба — Мудрец, с горы Мёбоку, а избрал тебя и предсказал явление…

— Так, Жабыч, стоять! Знаю я теорию причинности, и иди — ка ты с предсказаниями на фиг. Скажешь хоть слово о «предопределенности и пророчестве» — найду способ устроить жабоцид, даже из другого мира. Нафиг мне такое счастье.

— Фукасаку я, а не Жабыч, а предск… — поглядел мне Жабыч в глаза и проникся, надругиваться над вероятностями не стал и народ свой земноводный пожалел.

— Скажи мне Изб… Хизуми Удзумаки, чем тебе так народ наш в странствиях насолил? Исправить вред возможно? — призадумался я над вопросом и решил ответить честно.