Искаженная спираль

Следя за мимикой обоих саниннов, обратил внимание на то, что «церемониальный» вызывал неприятие у обоих собеседников, так что выдал:

— Честь для меня увидеть Вас. И радость в моем сердце от знакомства не имеет пределов, — поклонился отдельно Орычу. — Однако, вопрос беседы нашей, — вопросительно взглянул на собеседников, которые показали что Орыч в курс дела введен, в общих чертах, — таков, что церемониальный не уместен. Предлагаю перейти на деловой, а лучше обойтись по именам.

Выдал я, создавая техникой «материализации оружия» три кресла и столик. Из печатей хранения попит–пожрат достал. А как разместились собеседники, наложил на землю шестигранную сенсорную шодо (устал думать волшебная каллиграфия каждый раз, а фуин, как не крути, все–таки техника запечатывания), которую Орыч, очевидно, опознал. Присев же, порвал «противоподглядовательную» бумажку.

— Пружинка, вот объясни, зачем Оро–то видеть хотел? Он бесклановый, а дела вроде бы только на кланы завязаны? — слишком уж «по–именам», как по мне начала беседу Сенджу.

— Знаешь, Плавничок, вопрос тут, как по мне, не только и не столько клановый. Скорее вопрос будущего Конохи, — ответно подколол поморщившуюся Сенджу я, передавая часть документов Орычу. — А Орочимару, обладает и силой и влиянием, при том в воровстве не замазан. Есть скользкие моменты исследований.

Орыч при внешней безмятежности напрягся, уставив на меня свои змееглазки. В переданных мной документах были, помимо вопросов «воровства» и внутриконошьей резни, несколько «исследовательских» моментов, так что Оро я отсемофорил, «не знает и не узнает, потом поговорим», что вызвало пусть и не полное расслабление, но выход из «боевого» режима.

— Но «скользкие моменты» — преступники и враги деревни, — продолжил я, — да и приказы я видел. Сам не расскажу, и, считайте, уже забыл, а если тебе, Цунаде, интересно — общайтесь напрямую.

— Понятно. Тогда рассказывай наконец, каковы твои цели? — поинтересовалась тетушка–сестрица.

— Исполнение договора о дружбе и союзнических обязательств, как ни смешно. При том, что «чистеньких» в Конохагакуре практически нет, большинство кланов, да и служаки–шиноби, я безусловно не говорю о чиновниках, заслуживающих истребления огнем, — совершил я молитвенный жест, повторенный, пусть и с удивлением, собеседниками, — большинство шиноби — преступники вынужденно. Центр проблемы — именно руководство, создавшее условия, в которых либо воруешь, либо выбываешь из системы как власти, так и развития. В результате, деньги твоих предков просто закончатся через лет пять–десять. И, для существования сложившейся системы, руководству придется либо грабить еще какой–нибудь клан, либо начинать войну. Как по мне, война ради шкурных интересов пятка старикашек — прямой вред и нападение на союзника. Вот я и исполняю договор.

На этих словах я почувствовал в ближайшем дереве нетипичные искажения чакры. Как бы не чакрокуст, чтоб его, вряд ли, но подстраховаться не помешает. Жестом уведомив собеседников о «возможном противнике» стал выжигать на земле абстрактный круг, сам же направил в дерево несколько духов. Ну, а после легкого разряда и прогнивания, искажение чакры пропало.

— Нестандартный сигнал, похоже, чакро–зверь леса, — объяснил я собеседникам свои действия, прерывая «абстрактную живопись» и присаживаясь.

— Все это прекрасно, Удзумаки–кун, однако причем здесь я? Я ученый, исследователь, немного боевик, — расшипелся певчей змеей Орыч.

— Орочимару–кун, полно тебе. Сарутоби долго готовил тебя на место каге, информация не самая распространенная, но все же известная. Кстати, не удивлюсь, если Хирузен делал тебе намеки на сближение с Кушиной Удзумаки? — бросил пробный камень я.

— Любопытный ты юноша, Хизуми–кун, весьма догадливый. Ты прав, было несколько разговоров, впрочем я их проигнорировал, не до взбалмошной девицы было. Хотя, как я понимаю, ты намекаешь на связь джинчурики и места каге? — я ответно кивнул, — Вот же наставник, вот же обезьяна старая, ки–ки–ки. — несколько безрадостно озвучил свой «фирменный» смех Орыч. — А сейчас ты предлагаешь переворот и место каге мне?

— Именно. Не совсем переворот, скорее создание ситуации, в которой нынешнее руководство теряет какую–бы то ни было поддержку. А на роль каге из реальных соперников у тебя сокомандники и Фугаку Учиха. Цунаде, как я понимаю, под шапку не стремится? — на мой вопросительный взгляд Сенджу не только помотала головой, но и скрестила руки (благо, новые ттх её стенобитных орудий это, пусть и с трудом, но позволяли). — Джирайя, при всем моем… уважении, не самый популярный, по ряду причин кандидат, — деликатно намекнул я, вызвав у собеседников ухмылки и понимающие кивки, — Ну и с Фугаку я смогу договориться. Он не только не будет конкурентом, но и поддержит тебя.

— Интересно, вот прям протяни руку и бери шапку Хокаге, ки–ки–ки. Однако ничего не бывает просто так. Что ты хочешь взамен, Хизуми–кун?