Исход

Жестом генерал пригласил Раймонда к голотанку Без колебаний офицер Куриты встал возле него. Неожиданно Раймонд понял, что его смущало ранее: более половины радарных отметок, которые он видел из рубки «Надежды Чиро», исчезли. Даже пока он пытался окинуть взглядом всё пространство голотанка, несколько кораблей засветились, когда уровень энергии их двигателей достиг максимума. После этого исчезли и они. Раймонд оценил невероятно короткие расстояния между кораблями во время прыжка и невольно втянул воздух. Ещё дюжина точек засияла и исчезла. И еще. Увеличивающаяся скорость исхода закружила ему голову и он медленно обернулся к генералу.

– Во время освобождения Терры мы были вынуждены стать экспертами в вопросах пиратских прыжковых точек и сокращенных расстоянияй безопасности, – сказал генерал. Горькая улыбка затуманила его лицо. – У нас не было выбора.

Раймонд попытался успокоиться. Куда они направляются? В различные точки вторжения в пределах Синдиката? На Люсъен, столичный мир? Он попытался проглотить застрявший в глотке ком. Гаснущие в голотанке сигналы слишком отчетливо напоминали ему о том, сколько миров может «погасить» этот флот. Так же легко, как затушить пальцами свечу.

Похоже, лицо Раймонда при этих ужасных мыслях страшно исказилось, так как Николай вдруг саркастически расхохотался и заявил:

– Точь в точь, как и другие благородные дворяне великих домов. Вечно заняты сами собой, вечно перепуганы тем, что могут оказаться на мушке. Вы себя считаете пупом Вселенной.

– Николай! – перебил его генерал.

– Нет, отец, я не замолчу. Он ничего не знает о наших намерениях, но заранее уверен, что мы охотимся на его драгоценный Синдикат. Их высокомерие такое же, как у их сюзеренов. Разве это не именно то, что разрушило Звёздную Лигу и привело нас к этому решению?

Его разозленный голос гремел над мостиком и окружающие звуки на мгновение затихли, но сразу стали слышны вновь. Голубые глаза Николая источали одновременно лёд и пламя, когда он уставился на Раймонда.

– И чем же Звёздная Лига отличается от Великих Домов? – напряженный разговор прервал новый голос. Все глаза повернулись к молодому человеку, чьи белёсые волосы и узкие тёмно-голубые глаза, кажущиеся почти фиолетовыми, создавали впечатления какой-то бесполости. Опять пацан? Странным образом Раймонд немедленно идентифицировал новоприбывшего как ещё одного Керенского, хотя Николай был больше похож на Александра – только на несколько десятков лет моложе. Сходство заключалось в голосе: не таком тёплом, как у отца, но и не таком ледяном, как у брата. И глаза молодого человека. Нетипичным был только нос. Может, он больше похож на мать?

– Андрей, пожалуйста, не начинай снова эту ерунду, – пробормотал Николай и в каждом его слове сквозило презрение.

– Разве Звёздная Лига не была такой же самовлюбленной, как любой из домов? Так же торопящейся себя защитить?

– Конечно, Лига должна была себя защищать. Она объединяла высокомерных, нетерпеливых правителей домов. Но они были готовы к тому, чтобы в любую секунду так же отбросить Лигу, как они её поддержали. Они её уничтожили!

Раймонд поворачивал голову от одного брата к другому, пока пытался разобраться в дискуссии. Несмотря на то, что слова каждого, казалось, исходили из сердца, братья не были особо взвинчены и спор этот не был затеян спонтанно. После бесчисленных политических и идеологических дрязг с собственной родней, Раймонд сообразил, что оба брата уже довольно давно отдалились друг от друга.

Ещё одно неожиданное открытие поразило Раймонда: Андрей, хотя и верил в то, о чем говорил, но, похоже, явился сюда лишь для того, чтобы сыграть роль «адвоката дьявола» и вызвать ненависть и презрение брата на себя. Может быть, чтобы проявить и успокоить чувства Николая?

Словесная перепалка между Николаем и Андреем продолжалась ещё несколько минут. Их взгляды на мгновение встретились и между ними проскочила какая-то искра. Чувство товарищества? После всего, что произошло, к Раймонду пришло понимание бунтарства Николая так же, как и понимание Андреевой роли «вечно второго», вынужденного искать свое место. Раймонду эта сцена показалась такой же нереальной, как сами эти всё ещё могучие остатки СОЗЛ – да, он не мог отрицать, в данной ситуации он испытывал к обоим нечто сродни дружеским чувствам.

– Парни, – прервал генерал своих сыновей. Несмотря на то, что он не повышал голоса, вмешательство отца заставило обоих немедленно замолчать. Одно слово, за которым стоял авторитет командующего генерала, повелевающего миллионами людских жизней, человека, руководивщего величайшими битвами в истории и победившего в них. Раймонд знал – эта команда заставила бы тут же заткнуться и его самого.

– Вы ведете себя неподобающе и неразумно, особенно в присутствии нашего гостя.