Исход

— Я должен поверить твоему наивному личику и слезам в глазах? — холодно оборвал Микаш. — Нет уж, пришло время поумнеть. Я знал, что у тебя кто-то есть, чувствовал его, пускай даже не видел. Ты же постоянно говорила о Безликом! Я думал, что это лишь идея, вера, лишённая лица и воплощения. Хочешь, чтобы я снова стал вашим случным бычком? Скажи правду! За это я зауважаю тебя гораздо больше, чем за бесконечные слёзы и давление на жалость. И может быть, соглашусь, ведь во мне так много раболепный глупости!

Он стал колючим и злым на язык, как вначале их знакомства. Ярость полыхала в обжигающе-ледяных глазах белого медведя. Как же он хотел разорвать её на ошмётки!

— Правда в том… — Лайсве осеклась и перевела дыхание. — В том, что я боялась твоего презрения и ненависти. Я понимаю, что заслужила. Но неужели всё, что было после, для тебя ничего не значит? Неужели ты не чувствуешь мою искренность? Пожалуйста, дай нам шанс, шаг за шагом мы преодолеем это. Я буду стараться сильнее, чем раньше, не отвлекаясь ни на какие глупости. Давай попытаемся ради нашего ребёнка!

— Разве этой мой ребёнок? — усмехнулся он злобно, будто плетью огрел. — Никаких нас больше нет!

Микаш развернулся и направился обратно на постоялый двор. Волна дурноты опрокинула Лайсве на колени. Перед глазами темнело, не получалось вздохнуть.

«Почему ты не бросил меня у моего наставника-мясника?! Зачем тянешь вдаль, зачем мучаешь ещё больше?!»

Что ж, значит, это будет только её ребёнок. Она выстоит!

— Госпожа, давайте я вам помогу, — к Лайсве протянули руку и подняли с колен.

Хоть повседневное голубое платье не измазалось, только во рту жгла горечь и от пустоты кружилась голова.

— Моё имя Арсен. Ваш жених просил поддержать ваши силы.

Лайсве подняла взгляд. В её лицо внимательно всматривались ржаво-зелёные глаза целителя. На вид лет сорок, невысокий и сухой, жидкие пепельные волосы были аккуратно зачёсаны назад.

— Идёмте, я вас подлечу, а там уже и ужин приготовят. Вам необходимо хорошо питаться и поменьше переживать, не переживать совсем, если хотите сохранить ребёнка, — уговаривал целитель.

— Я не переживаю, просто устала с дороги. Простите! — ответила Лайсве бойко.

Всё хорошо! Если постоянно повторять, то так и будет, не может не быть!

— Не вам нужно прощения просить, — покачал головой Арсен и повёл её на постоялый двор.

В двухэтажном доме, сложенном из рубленого камня, гостеприимно горели окна. Из трубы на черепичной крыше вился дымок, сновали по двору слуги, ржали в ожидании ужина лошади на коновязи. Заскрипела, отворяясь, массивная дубовая дверь. Качнулся на цепи деревянный журавль.

Они вошли в зал харчевни и поднялись на второй этаж по дощатой лестнице. Вдоль огороженной перилами внутренней галереи располагались спальни для гостей. Лайсве выделили маленькую комнату, куда вмещалась только кровать и тумбочка для умывания. На ней покоился кувшин с горячей водой и таз.

Раздевалась Лайсве медленно и плавно. На стуле лежал тюк с вещами. Видно, Микаш забрал его из их, нет, теперь надо привыкать по-другому, из его комнаты. Очень любезно с его стороны.

Найдя среди платьев и книг маленькое зеркальце, Лайсве принялась приводить себя в порядок. Конечно, с измождённым лицом, мертвенной бледностью и синяками под потускневшими голубыми глазами ничего поделать было нельзя, но вот дорожная пыль быстро капитулировала перед рогожкой и мылом. Лайсве переплела косу и переоделась в чистое платье из тёплого и немаркого синего сукна. Размеренное течение привычных ритуалов успокаивало.

Вскоре вернулся Арсен и принёс толстую красную свечу, изрезанную колдовскими рунами. Он поджёг её и поставил на тумбу. Ловкие пальцы потянули из пламени огненную нить, сплетая её в мерцающую сеть. Она обволокла Лайсве коконом, сквозь ладони Арсена полилась жаркая целительная сила, затягивая бреши в ауре. Становилось чуть легче.

Лайсве вспоминала медитативные техники, которым её обучили книжники. Хоть на что-то они сгодились.

Закончив лечение, Арсен вручил ей флягу с зельем. После первого же глотка в носу защипало, но целитель заставил осушить флягу до дна и оставил ещё несколько кувшинов, чтобы выпить после ужина, перед сном, после сна и перед завтраком. Столько даже Микашу не назначали, когда линдорм выдрал кусок плоти из его плеча.

Микаш! Нет, нельзя о нём думать, нельзя думать ни о чём, что причиняло боль.

— Я попрошу слуг принести вам ужин, — предложил Арсен, но Лайсве покачала головой.

— Лучше развеюсь в общем зале, если это не опасно. И так в экипаже насиделась, а ещё сколько придётся там провести! — она усмехнулась, но весёлость резала почти так же, как слёзы.

— Это приличное место. Да и с таким женихом вряд ли кто-то осмелится на вас напасть. Просто утомительно, а вы истощены до предела и даже больше.

С чего целитель взял, что Микаш ей жених? Он сам так представился? Зачем? Микаш! Нет, она выстоит, долой уныние!