Исход

– Пожалуй, я мог бы, – машинально ответил он. Слишком уж он был поглощен ею – двойственностью своих чувств к ней, – так что почти жалел, что она здесь; пока они говорили, она оставалась другом его детства, его кузиной, а когда он смотрел на нее, ее красота изумляла, захватывала, ошеломляла его каждый раз, как в первый. Все время обеда и потом, когда она прощалась с Оливером и пешком направлялась к ферме, он обращался к своей кузине – благодарил за то, что так помогла ему, передавал привет Клэри, и да, он обязательно поблагодарит от ее имени миссис Херст за обед, но для этой новой красавицы, совершенно незнакомой ему, у него не находилось слов.

На станцию они приехали заранее (как он позднее жалел о том, что времени им хватило не только на то, чтобы донести до вагона ее чемодан и посадить ее в поезд!). Но время у них еще было, несколько минут они простояли на перроне, потом она предложила зайти в зал ожидания, где наверняка теплее.

– Если только ты не хочешь уехать, – сказала она. – Тогда поезжай спокойно, а меня оставь.

Не успев опомниться, он услышал, как произносит (будто бы и не он вовсе):

– Ничего такого мне вообще не хочется.

Они зашли в зал ожидания и сели. В маленькой печке приглушенно светились угольки, вдоль двух стен тянулись деревянные скамьи. Они молча сели на одну, и когда он с причудливой смесью расстройства и облегчения уже был готов подумать, что Полли его не расслышала, она спросила:

– Что ты сейчас имел в виду?

– Мы ведь на самом деле не кузены, – ответил он. Ему хотелось иметь возможность подумать, выбирать слова как можно осторожнее и тщательнее, но как раз думать и не получалось совсем.

– Потому что наши родители не родственники друг другу? Ну, по-моему, это не так уж важно. Мы же всегда относились друг к другу как кузены. – Заметив выражение его лица, она осеклась. – Извини, продолжай.

– Мы могли бы пожениться, – сказал он. – Как считаешь, не могла бы ты при случае просто поразмыслить об этом? Я имею в виду, не сейчас, но на следующий год – или, может, через несколько месяцев? Мне нужно будет подыскать приличное жилье, не могу же я позволить тебе поселиться в фургоне – тебе он совсем не подойдет, и потом, ты, наверное, не захочешь быть замужем за фермером, так что придется придумать что-нибудь еще. Но я придумаю, обещаю тебе. Мы сможем поселиться даже в Лондоне, если ты захочешь. Я все сделаю. Потому, что так тебя люблю и хочу, чтобы мы поженились, если можно, – добавил он и вдруг умолк.

– Ох, Кристофер! Потому ты и позвал меня в гости?

– Нет! Я понял только сегодня… этим утром… прямо перед обедом. Иначе я бы тебе сказал. – Он на минуту задумался. – По крайней мере, мне кажется, что сказал бы. Но говорить тебе сейчас я не собирался – само вырвалось. Понимаю, я выразился так себе, но, по-моему, все это настолько важно, что как об этом ни скажи, большой разницы нет. Или есть? – Он взглянул на нее.

– Нет.

– Может, – быстро продолжал он, пока она не отвергла его, – может, у тебя нет желания потому, что ты об этом не задумывалась.

– Не в этом дело. Я не смогла бы выйти за тебя, но не из-за тебя. По-моему, ты один из самых интересных и хороших людей, каких я знаю. Я считаю тебя очень смелым, и добрым, и… – Ее голос угас; не смогла больше ничего придумать, с горечью понял он.

Она положила на его руку белую ладошку.

– Кристофер, я не хочу тебя расстраивать, но я влюблена в другого.

Он мог бы и догадаться.

– И собираешься за него замуж.

– Нет! Нет, не собираюсь. Он меня не любит. Ничего хорошего из этого не выйдет.

– Так ты считаешь, что всегда будешь любить его?

– Не знаю. Но у меня такое чувство, что да.

Он представил себя на ее месте, и у него навернулись слезы.

– Ох, Полл! Мне так жаль. Представить себе не могу, что за человек способен не любить тебя.

Дверь зала ожидания открылась, вошла пара с ребенком в коляске.

– Да ни к чему это, – говорил мужчина, – поезд вот-вот подойдет.

Он с трудом тащил два чемодана, которые бросил на пол у огня. Ребенок в шапке-колпачке сосал пустышку. Женщина качнула коляску, и пустышка выпала на пол. Ребенок завопил, мужчина подобрал пустышку и снова сунул ему в рот.

– Микробы же! – Женщина закатила глаза, призывая Кристофера и Полли в свидетели.

– Если хочешь сесть в голове состава, нам лучше выйти сразу, – сказал Кристофер. Думать, что последние несколько минут ее придется делить еще с кем-то, было невыносимо.

Но они не успели дойти до конца короткого перрона, как прибыл поезд, и ему пришлось посадить ее в вагон.

Она сказала, что чудесно провела время, поблагодарила его, поцеловала довольно неуверенно, а потом он вышел из вагона и дальше смотрел на нее через толстое стекло, которое она пыталась опустить, но не смогла. Она скорчила рожицу и послала ему воздушный поцелуй, хотя тревога не покидала ее темно-голубые глаза. Дали свисток, начальник состава вошел в кабину, поезд, пыхтя, тронулся, а потом стал набирать скорость так быстро, что он потерял из виду ее окно.