Исход

Ольга рассмеялась.

– Теперь и Кока станет мистиком?

– Возможно… – рассеянно отвечал Садовский. – Они, конечно, найдут себе квартиру… Тем более потом Мика останется у родственников… Но мамаша не хочет им досаждать, и пока она здесь, они с Микой поживут отдельно… Только знаешь, первое время, совсем недолго, пару дней, она хочет остановиться у нас… Ты не будешь против?..

– Ну что ты!.. – воскликнула Ольга. – Нужно будет подумать о комнате для них… Стол мы на время сдвинем, и тогда тут будет удобнее на диване…

Сергей согласился, и они принялись строить планы по размещению Натальи Максимовны с Микой. Времени было довольно – Наталья Максимовна намеревалась появиться в Петербурге в начале ноября. А пока предстояло купить подарки, кое-какие вещи для удобства гостей, навести в комнатах порядок, чтобы Наталья Максимовна не видела пыли и разбросанных книг. Сергею предстояло выпросить у дворника железную кровать для Мики.

Уже через неделю всё было готово. Ко дню приезда Натальи Максимовны Ольга произвела троекратную уборку, заставив Пашу, приходящую прислугу, чистить во всех углах и смахивать пыль с каждой вещицы.

– Ольга Александровна, да уж и пыль-то вся вышла… закончилась пыль-то, – объясняла Паша.

– Ничего, ничего, – убеждала её Ольга. – Ты, Паша, посмотри ещё в уголочках. Вдруг паучок какой или волосок…

– Ну разве что волосок… – ворчала Паша и отправлялась, шлёпая босыми пятками, – она всегда разувалась и ходила по комнатам босиком – скрести по углам.

Ольга волновалась и радовалась. Ей хотелось, чтобы Наталья Максимовна видела, как хорошо живётся Серёженьке с Ольгой, какая Ольга прекрасная хозяйка, какая она домовитая, опрятная и обстоятельная. То, что Наталья Максимовна решила пусть и на пару дней остановиться у них, не просто льстило Ольге, она видела в этом добрый знак. Ведь другими словами, Наталья Максимовна не брезгует ей и не считает её положение каким-то неприличным, коли уж готова жить с ней под одной крышей да ещё и поселить тут же сына-подростка. Значит, Ольга – не просто любовница, которую все презирают, а почти что родственница, то есть невеста сына. И кто знает, быть может, поселившись у них, Наталья Максимовна так именно и скажет Серёженьке. И Ольга пыталась представить себе этот разговор. Правда, тут же вмешивался Аполлинарий Матвеевич и, грозя пальцем, говорил: «Подумай, что делать будешь, когда мерзавец тебя бросит. А в том, что он тебя бросит, я не сомневаюсь ни секунды. И останешься ты с навек испорченной репутацией, так что хорошего общества тебя уже не видать. Однажды судьба отвела тебя от дома терпимости. Не гневи судьбу!..»

Но размечтавшаяся Ольга не хотела слушать Аполлинария Матвеевича. Куда приятнее было вспоминать слова, сказанные Серёженькой там, в её харьковской квартире: «Я буду твоим женихом… Я выучусь и женюсь на тебе… Люблю тебя… Красавица моя… Оленька…»

Оставался день до приезда Натальи Максимовны. Всё было готово, железная кровать и диван застелены, стол сдвинут от центра комнаты ближе к окну, углы в очередной раз вычищены, как вдруг, прислушиваясь вечером к Серёженькиным шагам, Ольга поняла, что случилось что-то неладное.

Не глядя на Ольгу, ни слова не говоря, он разделся в прихожей и прошёл в столовую. Ольга последовала за ним. Сергей прошёлся по комнате, маневрируя между столом и железной кроватью, и остановился у окна. Ольга, вцепившаяся в спинку стула, замерла в ожидании. Прошла, наверное, минута в молчании.

– Что случилось? – спросила вкрадчиво Ольга.

Сергей обернулся и окатил Ольгу таким взглядом, как будто хотел сказать: «Ты ещё спрашиваешь?» Перепуганная Ольга смотрела на него во все глаза и ничего не понимала. Вдруг он сказал:

– Что это?

Сергей держал какой-то предмет. Присмотревшись, Ольга различила, что это кусок картона. Присмотревшись внимательнее, она увидела, что это карточка, на которой запечатлена она, Ольга. Карточка была сделана не так давно в мастерской Оцупа на Литейном. Ничего, кроме собственного отображения, Ольга на карточке не видела. Решив, что она не понимает главного, Ольга окончательно растерялась. Всего было сделано три фотографии. На одной Ольга сидела на стуле, вернее, на самом краешке стула вполоборота, а Сергей стоял рядом, положив левую руку на спинку стула. Оба сдержанно, но счастливо улыбались и были похожи на супружескую пару. Эту карточку, принеся из мастерской, Ольга заключила в деревянную рамку и повесила в спальне. На втором фото был Сергей, сидевший на том самом стуле, на котором только что сидела Ольга. И наконец третий снимок запечатлел Ольгу, стоявшую рядом с маленьким круглым столиком на витой ножке и опиравшуюся об этот столик левой рукой. В правой Ольга держала сложенный веер. Она не улыбалась на снимке, однако, смотрелась довольной и безмятежной.

– Ты необыкновенно хороша, – серьёзно сказал Сергей, рассматривая фотографию сразу по получении.

Тем более было непонятно, чем он так раздражён. Ольга опять уставилась на фото, но ничего, кроме себя самой она не видела.

– Откуда это – ты знаешь?