Исход

Договор был заключен. Через три дня на континенте, где мы находились, не останется ни одного Гнезда. Другие два континента останутся во владении чужаков, люди получат право приходить туда и вести испытания теоретических разработок с условием неприкосновенности Старших слуг. Иными словами, убивать можно всех, кроме Старших, и не разрушать Гнезд.

Когда я сообщил своим спутникам окончательный вариант договоренности, Монах прикрыл глаза и тяжело вздохнул, а Паладин, поиграв желваками на скулах, признался:

— Я, наверное, буду держаться от них подальше. Понимаю, что другая раса, их мышление не должно быть похоже на наше, но забыть — не смогу.

Многие ветераны не смогут. Поэтому кто-то из них резко откажется приходить в этот мир; другие, наоборот, сочтут своим долгом выстроить здесь форпост, защищающий человечество.

— Давайте думать, что дальше делать будем, — предложил китаец. — У меня-то всё просто — я в Политбюро пойду. А вам к чиновникам обращаться бессмысленно.

— Может, и тебе не стоит? — я даже несколько удивился уверенности Монаха.

— Ну я же не к кому попало пойду, — улыбнулся тот. — У меня всё будет хорошо, не волнуйся. Жаль, конечно, что переход сюда не в Китае расположен… Хотя, может, и не жаль.

— При необходимости можно создать переход в любом месте. Проще рядом с бывшим Гнездом.

— Да? Учту. В общем, я пришлю сюда парочку бойцов, а сам начну договариваться. У вас так не получится. Тебе, Аскет, сначала надо с проблемами разобраться, а Паладин давно вне системы. Мне кажется, в западных странах правители сами не знают, чего хотят, там придется действовать подпольно.

— Я разберусь, — буркнул Таггарт. — Три дня, они сказали? Вот через три дня и я кого-нибудь сюда приведу.

— Целители нужны, — сообщил я очевидную вещь.

Тот факт, что в текущем состоянии концепция смерти мной воспринималась отстраненно, память подсказывала, насколько она важна для остальных. Для ВСЕХ остальных, пусть и по-разному. Присутствие целителей станет первым шагом для исполнения договора со стороны псионов.

— Целители, ментаты, шаманов хорошо бы, — согласился Монах. — Плюс кого-нибудь, кто с растениями работать наловчился. Нам же колония нужна на самообеспечении, верно? Блин, финансирование придется выбивать. Ладно, идемте, что ли. Или ещё какие-то дела остались?

— Нет. Возвращаемся.

Вообще-то говоря, монастырь мужской и женщинам, особенно молодым и красивым, здесь делать нечего. Но Монах здесь в авторитете, поэтому, когда он попросил, причем уточнил, чья Светка дочь… В общем, с проживанием проблем не возникло. Выбор не идеальный — развлечений мало, сеть слабенькая, кругом говорят по-китайски. Зато безопасно. Я бы и Толика, своего крестника, сюда привез, но он сейчас в Африке, помогает тамошним неграм освобождаться от оккупации финансово-промышленных кругов капиталистического мира. Иными словами, помогает нашим корпорациям отбивать рудники у корпораций западных. За него можно не волноваться — Папа Джим обещал присмотреть.

Светка сидела на диване, поджав ноги и уткнувшись в телефон. На мое появление отреагировала коротким кивком, впрочем, как и всегда. Аура свидетельствовала о том, что она уже полностью оправилась от недавних событий.

Я остановился чуть поодаль, не зная, как начать разговор. Тот же Дракон намного более могучий прорицатель, чем я сам, однако совершенно не нужно быть прорицателем, чтобы понять одну нехитрую истину: очень скоро нам с ней предстоит расстаться. Надолго.

Может статься, навсегда. Есть у меня и такие подозрения.

— Судя по твоему молчанию, в Россию мы вернемся не скоро, — успела первой дочь.

— Я всё-таки надеюсь на лучшее. Но если честно, мне будет спокойнее знать, что ты в безопасности, пока я разбираюсь, что происходит в верхах.

— Ха! Так это наши натравили на тебя того духа! Вот видишь, а ты мне не верил! — торжествующе закричала Светка.

— «Наши» — понятие многогранное. У Кремля много башен, знаешь ли. Но вообще ты права, — признал я. — Не ожидал от них такого идиотизма.

Хотя он пошел мне на пользу. Узнав о происшедшем, многие псионы восприняли арест Светы как нарушение привычных правил игры — каковым он и являлся. Им и раньше не нравились тенденции ужесточения законодательства, но до определенного момента серьёзных поводов для беспокойства не возникало. Сейчас противоречия обострились, в попытках скинуть ответственность группировки в верхах грызутся, ретивые исполнители творчески интерпретируют спускаемые сверху противоречащие друг другу приказы начальства… Бардак, одним словом.

— То-то же, — довольно откинулась назад дочь. — Что теперь будешь делать?