Исход

— Так и есть, — признал я. — Кто нагадил, тот пускай и прибирает. Всю эту историю с обвинением меня в сумасшествии и призывом Князя организовали вполне определенные люди в силовых структурах. Пусть они страдают. На них сейчас сыплются требования очистить Москву от духов и вернуть столицу к нормальной деятельности, а результата те дать не могут. Рано или поздно они придут ко мне на поклон — или начнут делать глупости. Второй вариант меня устраивает даже больше.

— Почему? — спросила Ольга.

— Потому что тогда больше псионов задумаются о переезде.

Взгляд Мальцева на мгновение расфокусировался, затем он подтверждающе кивнул. Хорошо, когда можно обратиться за помощью к одному из сильнейших пророков мира. Правда, Дракон больше специализируется на коротких предсказаниях, в пределах суток, бойцовское прошлое даёт себя знать.

— Ты бы поговорил с ним, — предложил Саша. — А то он не понимает, что происходит. Или нет, лучше я его навещу вместе со Злобным.

Злобный — бывший командир Завулона, тот ему доверяет больше, чем мне. Да, так будет надежнее.

В нашей среде важнейшее значение имеет мнение тех, кто выше тебя по уровню. У начинающих, с первого по третий уровень, это не особенно ярко выражено, но чем выше поднимаешься по уровням, тем рациональнее действуешь. Шаманы призывают более сильных духов, дающих лучшие советы; ментаты и аналитики лучше обрабатывают информационный поток; даже обычные боевики приобретают чутье «правильности» поступков. Прибавьте жизненный опыт, присущий высокоуровневым псионам, их силу воли, без которой развитие невозможно или идет медленно, или окружающую каждого из нас оболочку, которую приходится прятать, чтобы не подавлять обычных людей одним своим присутствием. Короче говоря, в обществе псионов авторитет личности имеет огромное значение.

Я прекрасно понимаю, как со стороны выглядит моя идея. Давайте возьмём, бросим всё, всю налаженную и очень комфортную жизнь и переселимся на дикую планету! Ах, да — на ней ещё чужаки обитают, те самые, с которыми мы в своё время насмерть дрались. Грязь, неустроенность, враг под боком и ради чего? Ради сомнительной возможности жить без оглядки на Уголовный Кодекс? Многие задумаются, устраивает ли их такой обмен. Нам с Паладином или Злобным нормально, мы к мирским благам равнодушны, а вот семейные люди отнесутся к перспективе лишиться горячей воды из крана совсем иначе.

Именно поэтому мне нужно использовать все возможные аргументы. Обеспечить если не согласие, то как минимум нейтралитет самых авторитетных лиц, чье мнение могло бы отличаться от моего. И в зону я не лезу отчасти по той причине, что она служит зримым напоминанием колеблющимся — видите, безопасности нигде нет. Пока проход в ментал открыт и оттуда лезет мелкое зубастое содержимое, даже самый упертый домосед нет-нет, да задумается, не слишком ли стало шумно на старушке-Земле.

Сначала в любом случае будет трудно. Сначала пойдут те, кто устал, кому нечего терять. Кто просто не может терпеть ограничения. Может, ещё раз тюрьму навестить?

— Сергачев, Коробок? — с вопросительными интонациями напомнил Мальцев.

— Уряхин, Палий, Изотов, — продолжил я список обычных людей, пользующихся в нашей среде высокой репутацией. — Я готов с ними встретиться, но захотят ли они? Весточку передам.

— Про Белова не забудь. Поддержка родян нам понадобится.

— Его убеждать не придётся, — равнодушно заметил я. — Александр Палыч давно поговаривает о чем-то подобном. Как Мисюрина и его коллег уговаривать, непонятно. И Данила.

У нас в России серьёзных подпольных организаций псионов нет. Конечно, кое-какие группировки действуют и даже на слуху, но в масштабах страны они роли не играют. Зато более чем достаточно официальных, полу-официальных и неофициальных течений, существующих в правовом поле и в то же время по-разному видящих роль псионов в обществе. Родяне давно инкорпорированы во власть, их позиция известна. Куда интереснее, как поведут себя остальные.

С армейцами и прочими силовиками я найду общий язык. Одной Службой мазаны, на одном языке говорим. Они мне поверят. Сложнее будет с теми, кто изначально принадлежал смежным ведомствам, вроде Призрака или Данила. Представителей условно-мирных направлений, вернее, развивавшихся как ответ на запросы или противостояние с людьми. Многих я, разумеется, знаю лично, работали вместе, но отношения у нас совершенно иные; того уровня доверия, которое есть у бойцов, к моим словам у целителей нет.