Исход

Лему был равнинным островом. Лишь в центре его высились горы с одним дымящимся и вторым потухшим вулканами. Именно там, в этих горах, на-ходились заброшенные пещеры Анхо, где когда-то левиты прятали Запретные вещи предков. Пещеры давно уже были пусты, а Запретные вещи для лемусов перестали быть запретными. Волна цунами, вызванная взрывом в Северном океане, пришла и сюда. Сметая всё на своём пути, она докатилась до гор. А отхлынув, забрала с собой тех, кто не успел забраться на высокие деревья или спрятаться за крепкими стенами своих домов. Немногие, очень немногие спаслись в это страшное утро.

К вечеру несколько рыбацких лодок вернулись на Лему с промысла. Рыбаки смотрели на свой родной остров и ничего не понимали. Все дома и даже дворец царя, стоявшие в первой линии на берегу моря, были полностью сметены. Те, что стояли на второй и третьей линии, разрушены почти до основания. Лишь у нескольких домов на самой окраине Майюна устояли стены. Никто не встретил рыбаков на берегу. Вся поверхность острова, включая немощёные улицы столицы, превратилась в непролазную вязкую жижу, по которой просто невозможно было передвигаться. Лишь через несколько дней, когда почва покрылась коркой, к месту, куда пристали рыбаки, собралось около двухсот лемусов. Майюн, великолепная белокаменная столица Империи Солнца, как требовал её называть Ао-Луа, перестала существовать. Стотысячное население города смыло, растоптало, уничтожило великое бедствие. Оставшиеся в живых каждый день хоронили сотни вздувшихся на солнце трупов, но ещё тысячи и тысячи ждали своей очереди на погребение. И когда от смердящих трупов стали заражаться живые, они покинули бывшую столицу и ушли как можно дальше от неё.

Царя Ао-Луа среди погибших так и не нашли. Если его забрало море, то там тоже никто не нашёл для себя спасение. Тысячи трупов ещё долго выбрасывало на берега Лему. Выжившие долгое время надеялись, что их своими товарами выручат купцы-аримане. Но проходили дни, недели, месяцы, а купцы не появлялись. Выручала рыба, которую ловили рыбаки, а недалеко от того места, где остановилась община, из-под камней откопали родник, к которому ходили за водой ещё до Большой волны.

Так получилось, что лишь три семейные пары чудом уцелели во время катастрофы и всего несколько малых детей. Нужно было как-то выживать. Нужна была хоть какая-то власть, привычная для простых лемусов. После недолгих споров старейшиной общины выбрали моложавого крепкого рыбака, который во время цунами был со своими напарниками на рыбалке в открытом море. Это он первым заметил странную волну на спокойной глади воды и крикнул остальным рыбакам, чтобы они развернули свои лодки носом к волне. Если бы не он, то и рыбаки могли бы погибнуть. Этого рыбака звали Юн-Ли. На его счастье, его жена, Ши-Ян спаслась во время потопа, а вот их пятилет-ней дочке не повезло, во всяком случае, Юн-Ли её так и не нашёл ни живой, ни мёртвой.

Море у побережья долгое время оставалось мутным, но это оказалось на руку рыбакам. Им даже не нужно было далеко уходить в море: рыбы было полно и у берега. Так что лемусы не голодали. Но с некоторых пор все стали замечать, что с погодой стало твориться неладное. Солнце теперь всё время пряталось за серой пеленой, и стало гораздо прохладней. С неба вместо дождей лились грязные струи, и все лемусы ходили чумазыми до тех пор, пока не отмывались в море. И ещё одна странность удивила лемусов: проснулся и чадил дымом второй, всегда мирно дремавший, вулкан в центре Лему. И порой, когда ветер дул в сторону шалашей жителей, всех накрывала волна чада и дыма, а в воздухе долго витала чёрная сажа.

Скорбью были наполнены сердца спасшихся. Через какое-то время можно было бы вернуться в бывшую столицу и из разрушенных зданий построить новые, но все мастера каменных дел погибли. Половина из выживших, включая старейшину, были рыбаками, а не строителями. Некому было лепить из глины и обжигать кирпичи, глиняную посуду. И всё же волей-неволей лемусы брали пример со своего старейшины. Юн-Ли был работящим мужчиной. Под стать ему была и Ши-Ян. Всюду они были вдвоём: и когда возводили себе шалаш, и когда помогали другим обрести кров, и когда распределяли улов рыбы среди общинников. Народ видел, как они любят друг друга, как заботятся о других, и радовался, что не ошибся с выбором старейшины.