Исход. Апокалипсис в шляпе, заместо кролика

А вот Семирамид Петрович, что за злопамятливая скотина, ничего не забывает, – особенно когда это касается его касательства, – и из-за этой его расчётливости от него никакой романтики не дождёшься. Так что вполне становится понятно, почему Марта была так не удовлетворена Семирамидом Петровичем. А вот если бы он походил домой в своей забывчивости, – хотя бы на время забыл о том, что он подкаблучник и мямля в глазах Марты, – то Марта и слова грубого в его адрес не успела бы сказать, как была бы им скручена в любовный узел и заткнись, стерва!

– Наверное, этот Мафусаил Андреевич испытывает особого рода удовольствие, пожимая руку незнакомым людям. – К единственному разумному выводу пришёл Семирамид Петрович.

Но то, что услышал от Мафусаила Андреевича Семирамид Петрович, не вписывалось ни в одну из концепций его разумений. – Я высококвалифицированный, домашний психолог. – По новому представился Мафусаил Андреевич, и при этом по его лицу проскочила такая нескрываемая ирония, – ну и что ты на это скажешь, Семирамид Петрович, пропащий ты человек, – что Семирамид Петрович, итак поставленный в тупик своего непонимания происходящего, окончательно потерялся, не зная, как на это реагировать. И он даже посмотрел на Марту, ища от неё поддержки или хотя бы объяснения тому, что сейчас происходит.

Но разве от Марты дождёшься поддержки, да никогда. И она с не пробивным на чувства видом, как и в самом деле андроид, смотрит сквозь него на этого лапочку Мафусаила Андреевича (это так видится её взгляд Семирамидом Петровичем), пока ещё не забывающего её и, вызвавшегося оказать ей посильную помощь в обуздании эгоизма своего мужа – деспота (понятно, что это Семирамид Петрович).

Мафусаил Андреевич тем временем осматривается по сторонам для виду, а так он уже всё осмотрел, спланировал и подготовился к приходу Семирамида Петровича, и для той же видимости спрашивает. – Тогда быть может, где-нибудь присядем, чтобы нам было удобнее вести разговор.

– Ах, вот что ты задумал! – озарился догадкой Семирамид Петрович. – Хочешь по душам со мной поговорить и всю нужную для себя информацию из меня выудить. Хрен тебе. Ничего не скажу. – Передёрнулся в лице Семирамид Петрович, поняв всю подлую сущность Мафусаила Андреевича, о ком он и так был не большого мнения, а сейчас оно и вовсе ухудшилось. А как только Семирамид Петрович, сопоставив некоторые факты из своего юридического поля деятельности, где ему противостоял особо сложный клиент, всеми силами держащийся за свой брак и не собирающийся его расторгать без соответствующей компенсации, – а на что я тогда буду жить, если я работать с детства не приучен, – готового на любого рода провокацию и диверсию (ему терять типа нечего), то он по-новому понял появление здесь этого Мафусаила Андреевича. Мафусаил Андреевич тот ещё прохиндей и манипулятор человеческим сознанием, подкупленный его противниками, чтобы выудить из него любого рода информацию, которая поможет противной Семирамиду Петровичу стороне, подвинуть его на решение сдать свою клиентку.

А как только Семирамид Петрович так подумал, то он не чуждый профессиональной этики человек, естественно воспылал негодованием к такому способу ведения юридической борьбы. Хотя не без того, чтобы не отдать должное противной стороне, так старающейся для своего клиента.

А между тем Семирамид Петрович, за всеми этими своими доразумениями и не заметил того, как был препровождён Мафусаилом Андреевичем до двух стоящих у одной из стенок гостиной кресел, где в одно был он усажен, а второе заняла собой Марта. После чего Мафусаил Андреевич, действуя как всего здесь хозяин, берёт от стола стул и, поставив его строго посередине и напротив них, занимает его. И не просто так, а не забывая демонстрировать своё главенство здесь, закинув ногу на ногу, где он рукой обхватывает лодыжку закинутой ноги и с дерзким видом смотрит на Семирамида Петровича, у которого быть может, есть к его тапочкам вопросы, которые разрываются от желания выпрыгнуть из охватов столь мощных ног Мафусаила Андреевича.

И хотя у Семирамида Петровича есть к этому хамлу вопросы, он их не задаёт, прекрасно понимая, что тот специально его на них провоцирует, и поэтому будет лучше подождать того, когда к нему с ними обратятся. И на этот раз Семирамид Петрович не ошибся в своих расчётах, Мафусаил Андреевич обратился к нему, правда, с каким-то странным вопросом.

– А теперь представьтесь вы, Семирамид Петрович. – Обращается к Семирамиду Петровичу Мафусаил Андреевич. И понятно, что Семирамид Петрович, к которому обращаются по его имени отчеству, а до этого он уже под таким же именем представлялся, впал в непонимание Мафусаила Андреевича, непонятно чего от него хотящего. И как минимум, можно предположить, что Мафусаил Андреевич ни одному слову Семирамида Петровича не поверил, по его мнению, человека, имеющего скрытую от всех биографию, и значит и другое имя.