Исход из Длинного Солнца

— Сержант Песок, рад познакомиться. Скажи ей, что мы не отнимем у нее много времени и не просим много, и что она будет, твою мать, рада поговорить с нами.

— Погоди минутку, она одевается. — Дверь закрылась.

— Как ты думаешь? — спросил Грифель Кремня. — Она захочет увидеть нас?

— Так или иначе, — сказал ему Кремень; его руки метнулись вперед, почти слишком быстро для человеческого глаза, схватили стволы карабинов часовых и сплющили их.

* * *

Наконец, когда повторный стук ничего не дал, Ложнодождевик, подруга майтеры Мрамор, сильно ударила прикладом новенького игломета в заднюю дверь дворца кальде. Окно на втором этаже с грохотом распахнулось, и надтреснутый мужской голос крикнул:

— Кто там? Посетитель? Хочешь видеть кальде? И я!

— Я пришла к Моли, — твердо объявила Ложнодождевик. — И собираюсь увидеть ее. Как она, в порядке?

— Молли? Молли? Хорошее имя. Рыбье имя? Моя родственница? Не знаю ее! Подожди.

Окно захлопнулось. Ложнодождевик сунула игломет в карман зимнего пальто и так туго его на себе стянула, что на мгновение показалось, что оно застегнуто.

Дверь распахнулась.

— Входи! Входи! Наружи холодина! Внутри тоже! Стена упала! Ужас! Нет Молли. Ты имела в виду Мукор? Она здесь, худышка! Знаешь ее?

— Конечно, она же внучка Моли. Может быть…

— Не будем говорить, — объявил открывший дверь поджарый старик. — Спрашивала Молли? Она разговаривает с тобой? Не со мной! Вверх! Хочешь видеть ее? Могет быть, она хочет!

Ложнодождевик, из-за веса искренне ненавидевшая лестницы, выразительно помотала головой и закрыла за собой дверь.

— Наверху она умрет, бедное истощенное дитя. Приведи ее вниз, сейчас. — Ковыляя за ним через буфетную в кухню, она крикнула в быстро исчезающую спину старика:

— Я разведу огонь в плите и начну готовить ей ужин.

* * *

Орев, паривший высоко над дирижаблем, внимательно рассматривал похожую на клетку платформу, качавшуюся под ним. Вопрос стоял не в том, присоединяться ли к Шелку. Вопрос стоял когда. Лучше всего дождаться, когда Шелк будет один. А еще лучше вначале найти что поесть. В большом доме на холме всегда была еда, но надо было кое с кем свести счеты.

Блестящие черные глаза, более зоркие, чем большинство подзорных труб, проверили хорошую девушку, прижавшуюся к Шелку, — безрезультатно, потом обратились к ровному ряду остроконечных домов. Наконец цель была найдена, и Орев выполнил полубочку[51], которая быстро превратилась в пике.

* * *

— Ты, — сказала птеротрупер Низам[52] своей новой домашней зверюшке, — будешь тихим как мышь в вещмешке.

— Па, педи.[53]

— Тихим, как две мыши. Как только мы поднимемся на борт…

С хриплым криком и свистом ветра между ними пронесся красно-черный снаряд. Новая зверюшка яростно оскалила маленькие зубы и выпустила когти.

— Блох, блох спиц! Педи, нес крах.[54]

* * *

Солдаты Песка наполнили роскошный селлариум Лирной комнаты вежливым звоном, возвращая приветствие Сиюф.

— Я слышала о вас, сержант. Почему вы здесь?

— Вы взяли пару пленных… — начал Песок.

— Больше.

— Я говорю о двух из них. Вот это капрал Кремень.

Кремень застыл по стойке смирно.

— Он только что женился, только вы забрали его жену и лучшего кореша. Мы хотим их назад, а то, что мы вам скажем, стоит десяти таких, как они. Вот что я скажу. Мы расскажем вам и оставим вам решать, сэр. Если вы решите, что сказанное не стоит их, вы так и скажите, и мы очистим помещение. Если стоит, вернете их нам. Ваше решение, сэр?

Сиюф хлопнула в ладоши; в стекле появился монитор, и она сказала:

— Свяжи меня с полковником Абанья.

Начнем с того, сержант, что я не знала, что у меня в плену жена и друг этого солдата. Фиалка, дорогая, принеси мне список, который я получила прошлой ночью от полковника Абанья.

— Конечно. — Фиалка усмехнулась и подмигнула Кремню.

— Эти жена и друг, они тоже солдаты?

— Нет, сэр, — ответил Кремень. — Моя жена — гражданское лицо. Ее зовут Моли. Она не выше вас, сэр, могет быть ниже. Мой друг — био, авгур, Его Высокопреосвященство патера Наковальня. Люди думают, что он коадъютор. На самом деле он Пролокьютор, но они этого еще не знают.

Лицо монитора приобрело краски, изменилось и стало лицом начальника разведки Сиюф.

— Здесь слишком много колдовства, полковник. Видите этих солдат, настоящее чудо, музейные экспонаты? Но вот они здесь, сражаются против нас и за нас. Они пришли предложить сделку. Я женщина чести, верно?

Фиалка с энтузиазмом кивнула.

— Конечно, генералиссимус, — сказала Абанья.

— Так оно и есть. Я никогда не обманываю, тем более этих солдат. Так что я должна знать. Мы схватили святого мужчину по имени Наковальня? Фиалка, моя дорогая, прочитай имена. Сколько их, полковник?

— Восемьдесят два, сэр. Помимо кальде есть еще несколько святых мужчин, и, как я полагаю, он может быть одним из них. — Абанья пробежала взглядом бумаги, разложенные перед ее стеклом.

Перегнувшись через плечо Фиалки, Кремень указал пальцем втрое большим, чем ее.

— Я не очень хорошо читаю, — прошептала та. — Что там за второе слово? Этого не может быть… моя любимая, здесь написано Синель. Неужели это та самая Син, которую мы знаем?