Исход из Длинного Солнца

— Что произошло? — Судя по голосу Рога, он сейчас находился далеко от края, возможно, на полдороге к люку.

— Мне представляется, что ветер усилился. Новый ветер сначала достиг нашего хвоста и, предположительно, поднял его.

— Вы все еще хотите умереть.

Жалостливая нотка в голосе Рога ужалила сильнее обвинения.

— Нет, — сказал Шелк.

— Вы по-прежнему не скажете мне, что не так? Пожалуйста, кальде?

— Я бы сказал, если бы смог объяснить. — Город они уже пролетели, его дома и поля сменились зловещими лесами. — Я бы сказал, что всякие мелочи наложились друг на друга. У тебя бывают дни, когда ничего не клеится? Конечно, бывают — как у всех.

— Верно, — сказал Рог.

— Можешь подойти немного ближе? Я едва слышу тебя.

— Конечно, кальде.

— Я бы хотел сказать, что все это из-за Плана Паса, но это не совсем так. Пас, видишь ли, не единственный бог, у которого есть План. Я понял это только что, когда был в кабине, которую здесь называют кокпит, ведя дирижабль и думая о том, — хотя и не хотел много думать об этом, — как Гиацинт напала на пилота. Или, возможно, только тогда, когда говорил с генералом Саба, прежде чем поднялся сюда. Наверно, будет честно сказать, что я понял это еще в кокпите, но полностью осознал тогда, когда разговаривал с Крапивой и генералом Саба.

— Мне кажется, я понял.

— С другой стороны, я могу сказать, что в ночь свадьбы Внешний доверил мне множество фактов. Видишь ли, Рог, он опять просветлил меня. Ничто из того, что я учил в схоле, не подготовило меня к возможности повторных просветлений, но, очевидно, они могут произойти и происходят. О чем ты хочешь услышать вначале?

— О мелочах, которые пошли не так. Только, пожалуйста, вернитесь ко мне, патера. Вы сказали, что почти меня не слышите. Ну, я вообще вас не слышу.

— Мне ничего не грозит, Рог. — Шелк обнаружил, что вцепился руками в край палубы, и заставил себя расслабиться, сложив руки, как для молитвы. — Надо с чего-то начать, и давай начнем с майтеры Мрамор. С Моли, как она просит называть ее сейчас. Кстати, как ты думаешь, ее действительно звали Моли — Молибден — перед тем, как она стала сивиллой? Честно.

— Так она говорит, кальде. — Рог подвинулся ближе; Шелк услышал слабый скрип его плаща и штанов по деревянным планкам.

— Я ей не верю. Она еще не сказала мне, что лжет, но, надеюсь, скоро скажет.

— Я… я так не думаю, кальде. — Голос Рога стал тверже; он защищал свое мнение. — Она очень внимательно относится к такого рода делам.

— Да, знаю. Вот почему это ее так мучает. Я собираюсь попросить патеру Наковальня исповедовать меня. И я надеюсь, что это заставит ее попросить его — или патеру Прилипала, хотя Наковальня был бы лучше — сделать то же самое.

— Я все еще…

— Рог, почему сейчас так мало хэмов? Ясно, что План Паса выполняется неправильно. Он создал их мужчинами и женщинами, чтобы они воспроизводились и поддерживали свою численность — и, возможно, даже умножились. Давай предположим, что он заселил наш виток равным числом хэмов каждого пола — мне это кажется логичным. Что же пошло не так? — Стало холоднее, или Шелк стал более восприимчивым к холоду. Он потуже закутался в толстый зимний плащ.

— Не знаю, кальде. Солдаты очень много спят и, естественно, не могут строить, ну, ты понимаешь, кого-то другого.

— Наши спят, по меньшей мере. Большинство солдат в других городах мертвы. И большая часть из них умерла более ста лет назад. Пас мог бы сделать солдат-женщин, вроде труперов Тривигаунта. Но не сделал, и это, очевидно, ошибка.

— Вы не должны говорить такого, патера.

— Почему нет, если я считаю, что это правда? Неужели Пас любил бы меня больше, если бы я был трусом? Насколько я знаю, некоторые хэмы-мужчины работают ремесленниками или рабочими на фермах, некоторые — слугами, дворецкими и так далее. Но большинство — солдаты, которые сражаются за свои города и умирают, или спят, как Кремень. Женщины-хэмы работают, по большей части, поварихами или служанками, изнашиваются и умирают бездетными. Триста лет назад почти каждый солдат ухаживал за поварихой или служанкой. И почти у каждой поварихи или служанки был любовник. Насколько вероятно, что такая пара вновь соединится спустя три столетия?

— Это может произойти, — вызывающе сказал Рог.

— Конечно, может. Любое маловероятное событие может, но крайне редко. Что-то тревожит ее с тех пор, как они с Кремнем поженились, и, как мне кажется, я знаю, что. Но давай оставим все это.

— Даже если вы правы, — сказал Рог, — это не самая веская причина хотеть смерти.

— Я не согласен, но пойдем дальше. В кокпите я сообразил, что Синель и Гиацинт дрались, когда обе жили у Орхидеи — так зовут женщину, заплатившую за похороны, во время которых с нами говорила Киприда, хотя это и не имеет значения. Моя сестра…

— Я и не знал, что у вас есть сестра, кальде.

Шелк улыбнулся: