Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) (СИ)

Энгельёэн-мэнор оказался совсем другим. Во-первых, это был городской дом, а не загородная усадьба, и из его окон можно было смотреть на магловскую улицу, на дома напротив, на пешеходов и проезжающие мимо автомобили. Во-вторых, будучи явно старше поместья Лонгботтомов «Oak Grove»[7], он был светлее и современнее, имея в виду окна, обстановку и санитарное оборудование. И, в-третьих, концепция детского праздника у Энгельёэнов разительно отличалась от всего того, что Поттер видел раньше. Поскольку дело происходило в преддверии Нового года дом был украшен гирляндами, еловыми ветвями и перемигивающимися волшебными фонариками в китайском стиле, а в гостиной стояло рождественское дерево — огромная ель, украшенная все теми же серебряными и золотыми гирляндами, волшебными игрушками и разноцветными блестками и увенчанная рождественской звездой. Детей развлекали несколько молодых магов, оказавшихся нанятыми леди Энгельёэн старшеклассниками с Пуффендуя. Они устраивали увлекательные конкурсы, учили юных гостей разным играм и даже организовывали танцы, попутно обучая детей танцевать. И все это время на столах в соседней комнате, служившей импровизированной буфетной, детям предлагались холодные и горячие закуски, различные пирожки и булочки с начинкой, а позже торты и десерты. Закуски можно было запивать апельсиновым и яблочным соком, а сладкое — чаем или горячим шоколадом. В общем, и весело, и вкусно, и еще можно поговорить с кем-нибудь из гарпий без пригляда.

После того памятного разговора с Дамблдором, что случился в начале ноября, Поттер по-настоящему испугался, не перегнул ли он ненароком палку. Он, конечно, ребенок, и опыта у него мало, и все-таки кое-что соображает. Понял, чего хотел от него директор, на что намекал и куда направлял. Уже одного этого было бы достаточно, чтобы удариться в панику, но во время разговора у него пару раз довольно сильно нагревался тот амулет, что дали ему девочки Энгельёэн. И в вески одновременно било болью, словно их раскаленной иглой прокалывали. По всем приметам выходило, что Дамблдор лез к нему в голову, но пробиться так и не смог. Это все ему гарпии объяснили, когда передавали артефакт. То есть, дедушке директору не понравилась его позиция, не пришлись по душе его вопросы, и он решил посмотреть, «что там у Поттера за душой». Но, если его собственные мысли Дамблдор «читать» теперь не мог, то мысли всех остальных детей, он мог читать, как открытую книгу. И Гарри сделал из этого предположения правильные выводы.

Для начала он перехватил в библиотеке одну из сестер, — на удачу это была Эрмина, — и рассказал ей вкратце и без свидетелей о том, что Дамблдор их не любит или, по крайней мере, подозревает в подстрекательстве и склонности к темным искусствам. Свои опасения по поводу того, как может старик наблюдать за его жизнью, он тоже озвучил. И вообще, обменялся с Эрминой информацией, ничего от нее не скрывая. Несмотря на то, что сказал ему о девочках Дамблдор, Поттер в их злой умысел не верил, и, более того, интуитивно чувствовал, что именно гарпиям он может доверять. Тогда они хорошо поговорили, условившись, что демонстрировать теплые отношения больше не будут, а общаться станут именно так, как получилось сегодня. Ему же все равно придется приходить в библиотеку, — книги нужны, да и спокойнее здесь, чем в гостиной Гриффиндора, — и вряд ли Рон станет его часто туда сопровождать. Так что гарпии найдут возможность, чтобы хотя бы одна из них могла с ним здесь пересекаться, а остальные последят за тем, чтобы не было поблизости в это время лишних глаз и ушей. Так с тех пор и общались, создавая видимость охлаждения «возникших было дружеских отношений», но на самом деле, сближаясь все больше, то есть делая как раз то, чему хотел помешать директор.