Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) (СИ)

— Да, разумеется, — подтвердил посредник. — Не извольте беспокоиться. Все будет готово к 20 июня.

Эпизод 2: Хогвартс, 23 мая 1992 года

Изи нравилось учиться, вот только учиться в Хогвартсе было нечему. По крайней мере, для нее уроки здесь представляли собой отрезки времени равной протяженности, которые надо было как-нибудь перетерпеть. Девочка она была терпеливая, Дурсли выдрессировали, — ушлепки магловские, — но все равно, иной раз от тоски хоть вой на луну. Времени жалко и усилий ненужных. Впрочем, на истории магии можно было читать любые книги или писать эссе по другим предметам. В целом, терпимо, тем более что все эти учебники, — курса до четвертого, включительно, — они с сестрами уже прочли, обсудили, дополнили из других источников и запомнили, что называется, раз и навсегда. На магловедении, манерах и этикете — все тоже обстояло не так, чтобы плохо. Усвоив еще на первых уроках, что научить девочек Энгельёэн чему-нибудь разумному и вечному они не в силах, учителя махнули рукой и предоставили сестер самим себе. Так что и на этих уроках можно было читать, что вздумается, и писать, что требуется по программе, даже не вслушиваясь в «бу-бу-бу» преподавателя. Но, увы, так было не всегда и не на всех занятиях.

Профессор Макганагал — дубина стоеросовая — требовала от учеников «постоянного и активного участия в уроке». Судя по всему, ей было совершенно безразлично, справляется ребенок с заданием или нет. Она руководствовалась прямо-таки олимпийскими принципами, гласившими, что главное не победа, а участие. Участвовать же на ее уроках было откровенно скучно, потому что неинтересно. Превратить спичку в иголку или жука в пуговицу было для Изабо настолько просто, что даже не требовало усилия. Махнула палочкой, и вуаля! На самом деле, такую ерунду она могла сделать и без палочки, но мама настоятельно рекомендовало не выпендриваться и не раскрывать разом все свои карты. Проблема состояла в другом. Само по себе быстрое и качественное превращение чего-то одного во что-то другое гриффиндорскую суку не устраивало. Она заранее знала, что дочки леди Энгельёэн умеют это делать с легкостью необыкновенной, и хвалить их, тем более, освобождать от необходимости заниматься этой рутиной, не собиралась из принципа. Напротив, она критиковала буквально все, что они делали и, разумеется, снимала баллы с их факультетов, надеясь, наверное, что другие студенты выскажут сестрам свое ультимативное «фэ». Впрочем, в этом она, как водится, заблуждалась. Детей она знала плохо, общалась с ними мало, и представление о системе отношений в детском коллективе имела весьма посредственное.

Она думала, что снятие балов уязвит и унизит девочек, но тем, на самом деле, было абсолютно все равно. Еще она предполагала осложнить этим жизнь сестер, однако Рейвенкло и Слизерин — это не Гриффиндор. На Рейвенкло учились индивидуалисты, которым чаще всего было наплевать на коллективные показатели. Слизеринцы к этому относились иначе, но связываться с Изабо решился бы только самоубийца. Сестры еще в начале первого семестра показали, «кто в доме хозяин». Поэтому ничего им в спальнях и гостиных их факультетов не грозило. На самом деле, все трое были в школе весьма популярны, и, чем дольше они учились, тем выше по классам поднималась их популярность. Но это ученики, с преподавателями, — особенно со Снейпом и Макганагал, — им приходилось куда сложнее.

— Невразумительное движение палочкой! — укоряла Изи профессор Макганагал. — Будьте любезны, мисс Энгельёэн, повторить то движение, которое я показала в начале урока!

— Что вы бормочите? — продолжала она свои придирки. — Извольте произнести заклинание трансфигурации, как положено!

А «положено» было произносить так, как это делала профессор, то есть, на латыни и с ужасным «скотским»[5] акцентом.

И так на каждом уроке весь первый месяц занятий, потому что профессор Макганагал пошла на принцип, и ей было уже неважно, что Изабо трансфигурирует качественно и быстро. Для «фрау Гауляйтера» важно лишь одно: четкое выполнение ее приказов и наставлений. Это бесило, но делать нечего, мама просила потерпеть, и Изабо стиснула зубы и терпела. Но даже ее великому терпению пришел однажды конец.

— Неверно! — в очередной раз придралась шотландская стерва. — Извольте повторить мое движение точно, мисс Энгельёэн!

— И не подумаю, — перейдя на гаэлик[6], жестко ответила Изабо. — Хватит издеваться, профессор, я вам не какая-нибудь дочь пастора.

В ее ответе содержалось сразу два довольно грубых оскорбления, не считая, разумеется, тона и содержания произнесенной фразы: во-первых, Минерва Макганагал плохо знала родной язык, о чем, впрочем, было известно ограниченному кругу лиц, а, во-вторых, именно она родилась в семье пастора-магла, женатого на малограмотной ведьме из горного клана.

— Извольте говорить по-английски! — холодно и не менее жестко отреагировала профессор.