Исход Рагнарёка

Кости людей и зверей перемешивались в абстрактные фигуры, которые сперва ковыляли неспешно, но чем больше отдавал им энергию чернокнижник, тем более уверенно и проворно они двигались, подчиняясь его воле, но шагая независимо, сами по себе, а не как послушные марионетки, требующие постоянного поддержания и контроля.

– Архиепископ! Сам Его Высокопреосвященство! – дивились имперские воины, глядя, как Гаспар тащит Квинта с поля боя. – Вы видели знамение от Творца?

– Наш архиепископ приветствовал его, но ослаб, – заявил им старик-алхимик. – Что стоите столбом? Рты раззявили, аж коленки трясутся! Давайте-ка, помогите мне!

Тем не менее, несмотря на готовность помочь и отнести тело стонавшего и беспомощного Квинта в возведённую в гарнизоне часовню, имперцы только и переговаривались, что о падающей звезде, о знамении Творца или же его пришествии в мир. Все, разумеется, поверили, что понтифик приветствовал от лица Клира само божество, никто и не догадывался, что Квинт сам был им.

Зато на Гаспара их речи произвели весьма сильное впечатление. С изумлением он глядел, как молодые и зрелые, как бедняки и рыцари-аристократы, как воины и священники – все дружно молятся на коленях в направлении, откуда он вытащил Квинта к рядам своих.

Их более не страшили орды живых мертвецов и жуткие конструкции из них, отдалённо напоминавшие помесь паукообразных с животными. Не пугали и приближавшиеся демоны, расползавшиеся из мерцающей инфернальным светом бреши в пространстве. Они верили, что где-то там на землю спустился сам Творец. И он силой своей обязательно защитит их, истинно верующих, от всякой невзгоды.

– Дядя Квинт! – в каменной часовне в компании здешнего пастора и его служек, Гаспара с понтификом, вносимым рыцарями, увидела Анфиса.

– Квинт, друг мой… – коснулся первосвященника её отец, но тот даже не отреагировал, тяжело дыша и прикрывая глаза.

Нэм на своей грифоньей колеснице приземлилась здесь не так давно, после наблюдения за схваткой свысока. Её дочь, молясь в часовне о судьбе всей Империи, верила, что должно случиться хоть какое-то чудо. Но вид Квинта Виндекса сейчас говорил лишь о слабости и немощности. Он был измотан, тяжело дышал, сильно устал и почти не находил в себе сил на что-либо. Вены на его шее и руках сильно вздулись, проступали даже на лице, особенно по краям, близ подбородка.

– Дайте ему еды и воды, какой-то бульон, чтобы он смог насытиться, – попросила Анфиса.

Гаспар же выгнал на улицу воинов, чтобы не толпились и дали свободно дышать понтифику, да и сам вышел наружу. Гул причитающих голосов не смолкал. Мужчины только и говорили о явившемся божестве, поглядывали в ту сторону, надеясь увидеть хоть какой-нибудь новый знак. Но вдали лишь расползались воинственные демонические отродья.

Люди вслух бормотали молитвы. За себя, за других, за Империю и просто восклицали мантры во здравие архиепископа. Некоторые даже предполагали, что он истратил всего себя на помощь Творцу и вот-вот отдаст тому душу, стало быть, придётся выбирать нового и собирать целый конклав.

– Творец подал вам знак, откуда ждать беды, – нехотя проскрипел Гаспар, подходя к военачальникам. – Если так и будете надеяться лишь на него, стоя на коленях перед армией врага, закончиться всё может весьма неприятно. Встаньте и боритесь за свою веру! Творец бы не хотел видеть вас, отдающих себя демонам на блюдечке! Что он решит, глядя, как вы только лбы расшибаете? Может, уже начнёте воевать за него?

– Дело говорит, – запереговаривались старшие офицеры. – Не поклонами натиск нечисти надо встречать, а клинками!

Гаспар протёр пот со лба, когда зазвучали команды к построению лучников, когда начали запрягать конницу, надевать на лошадей броню с направленными вперёд шипами-рогами и лезвиями, а пехота формировала под возгласом командующих клинья своих построений, выставляя длинные копья вперёд, чтобы на те напарывались приближающиеся войска асуров.

Бальтазар же тем временем двигался уже не на Империю, так что столкновения с нежитью тем воинам не грозили. Пограничные опустевшие города помогали поднять новых мертвецов с кладбищ, но пополнения эти были малосущественны в сравнении с потерями.

Костяные конструкции то и дело разваливались. Очень много сил требовалось для скрепления ошмётков в хоть какие-то подвижные массы. Куски зомби могли двигаться асинхронно, ещё не ощущая себя в виде голема эдаким целостным и единым организмом.

Но чем глубже шло продвижение у границ эльфийского полуострова, тем сильнее армия Бальтазара встречала новое сопротивление в лице засевших в опустевших фортах драконидов. Множество ковыляющих мертвецов просто проваливались в устроенные генералом Ромулом подземные ловушки. Затащенные туда гидры и огромные змеи, вишапы и ящеры хватали и разрывали их, заглатывали целиком. И хотя некоторые из них и брезговали есть гниющую плоть, многие эти создания сами по себе были падальщиками. В конце концов, кого-то попросту слишком сильно терзал голод.