Исход (СИ)

И это так. Потому что слуги поедут в прицепе. Есть у меня такой. Две оси, точно такие же большие рубчатые колёса, как на 'Воине'. Специально для эвакуации и приготовлен. В прошлый раз я его не брал, а сейчас — придётся использовать… Забираю обоих парней и мы спускаемся в подвал, где приступаем к погрузке фургончика, предварительно прицепив его к джипу. На крыше — бочки с топливом, громоздкие, но необходимые вещи: палатки для ночлега, спальные принадлежности, пластиковые ёмкости с водой. Внутрь укладываем продукты, боеприпасы, лишнее оружие, парни умудряются даже запихнуть оставшуюся форму куда-то под лавки. Прицеп оседает, но не намного. Проедет, сколько надо. Заканчиваю уже ближе к полуночи. Озабоченно смотрю на часы — но, ладно. Нормально. До лагеря Петра — минут сорок. Ну, час. А там уже будем идти, как получится… Возвращаюсь в спальню. Проходя по коридору, замечаю пробивающийся из-под двери баронессы слабый свет. Но это ничего не говорит — она всегда включает ночник для девочки. Честно говоря, устал. Столько всего перетаскать, столько уложить… Уф… Скидываю этот проклятый камзол, сдёргиваю с ног ботфорты… Наконец то я от них избавлюсь!!! Шлёпаю в ванну. Ого! Девочки даже помыли её за собой, хотя явственно ощущаю ту влажность, которая остаётся после помывки. Пускаю воду, отрегулировав её по своему вкусу. Затем выхожу обратно в комнату. Полотенце, чистое бельё, бритва. Всё готово. Пока вода набирается, достаю планшет и включаю себе негромко музыкальный клип. Внезапно входные двери распахиваются без стука, и входит Аора. При виде меня, лежащего на кровати, поскольку я расслабляюсь перед мытьём, она ахает, я торопливо сажусь. Женщина в простом домашнем халате, никогда мной прежде не виданным на ней, из-под которого торчит длинная ночная рубашка. Заливается краской стыда, потом шепчет:

— Простите, эрц… Юница оставила у вас свою куклу…

Лениво машу в сторону ванной.

— Пожалуйста.

Снова утыкаюсь в планшет. Через пару мгновений изящный пальчик утыкается в отплясывающую рядом с исполнителем красивую стройную девушку в мини, и я слышу возмущённый до глубины души голосок:

— Это… Что за разврат?! Как ей не стыдно?!!

Лениво, даже нехотя отвечаю:

— А что тут такого? Нормальная одежда. И ей нечего стеснятся. Ноги красивые, тело великолепное, да и сама… Раскованная, свободная. Мы, как-то, привыкли…

Про себя думаю, чтобы она сказала, увидев наших женщин на пляже в бикини…

— Но как ей не стыдно?!

— Баронесса, я же сказал, чего тут стыдиться? Наоборот, гордиться надо таким телом.

— И для этого выставлять его на всеобщее обозрение?!!

Накал эмоций возрастает, и я почему то чувствую гнев, какого она вообще лезет? Я и так устал, а впереди ещё путешествие за несколько сот километров… Отрываюсь от клипа, резко приподнимаюсь на локте, бросив планшет рядом:

— Какое обозрение? Это нормальная, как я уже сказал, одежда!

Меряю её презрительным взглядом, и меня несёт:

— В отличие от вашей, госпожа! Идиотские корсеты, в которых женщина даже дышать не может! Глухие мешки вместо нормальных платьев, подчёркивающих красоту фигуры!

Чуть прищуриваюсь:

— А ваша ночная рубашка, баронесса? Наглухо затянутая у горла кучей верёвок? Да ещё толстые байковые штаны внизу? Правда, говорят, в них предусмотрено отверстие для соития? На всякий случай? Вы назначали своему супругу часы для этого? Как часто? Один раз в год? Или того реже? Гасили весь свет в комнате, предварительно велев слугам наглухо закрыть окна ставнями?

…И какого я завёлся… Впрочем, и женщина вспыхивает, словно порох:

— Вы наглец, пошляк и развратник, эрц! Неудивительно, что позволяете себе смотреть непристойности!

— Непристойности?!.

Цежу я сквозь зубы, повторяю:

— Непристойности, значит?.. Да знали бы вы!..

Осекаюсь. Но Аора не успокаивается:

— Несёте полную чушь! С чего вы вдруг решили, что на мне байковые штанишки?! К вашему сведению я не ношу ничего подобного!

…Ну ты и…

— Докажите свои слова.

Пауза. Она вдруг зло стискивает зубы на мгновение, потом запальчиво выпаливает:

— И докажу! Нет у меня ни тех штанишек, о которых вы только что говорили, ни рубашки для мерзостей!

Лениво машу рукой, думая о том, когда же в ванну наберётся вода.

— Это слова, баронесса. А сказать можно что угодно. Их к делу не пришьёшь. Если у вас есть конкретные доказательства, то — пожалуйста. Только не заставляйте меня копаться в вашем гардеробе. У меня нет привычки перерывать нижнее бельё, тем более, женское. Нет доказательств? Оставьте меня в покое. Не мешайте мне отдыхать. Завтра ехать…

— Ах, нет доказательств, говорите? А это что?!

Она свирепо рвёт завязки халата, распахивает полы, упрямо выпятив нижнюю губу. Я поворачиваю голову, окидываю взглядом действительно глухую, под горло, ночнушку из плотного полотна, висящую на ней мешком, но без всяких отверстий спереди для сношения.

— И что? Через вашу рубашку ничего не видно. Это я ещё раньше вам говорил…

— Да смотрите же, Тьма вас побери!