Исход (СИ)

Подвожу его в горе бочек с пироксилином. Он очень гигроскопичен, поэтому выпускается в свинцовых бочках, которые заливают воском. Идиотский, на мой взгляд, способ. Впрочем, не я его и изобретал. Их монастырь — их и устав…

— Вот. Ищи себе место. Можешь прямо тут и сидеть. Поджигать ничего не надо. Дёрнешь за эту штуку — до трёх досчитать не успеешь. И ещё…

Разворачиваю мину направлением выброса осколков к дороге.

— Вот так держи. Тут внутри — картечь. Выкосит передних не хуже, чем косарь траву по росе.

Мужик светлеет лицом, улыбается:

— Будут хорошие поминки моему сыну…

Его жена согласно кивает, даже улыбается. Мужик вдруг озабоченно заявляет:

— А если они меня издали подстрелят?

— Так ты спрячься. За бочки. Эта картечь и свинец пробьёт, поверь.

Я проще сделаю, ваша светлость. Верёвочку за колечко привяжу и к ноге. И сяду. Они не сразу заметят. А как поближе подойдут. Ежели велят встать — встану. Верёвочка фиговинку и рванёт. Ежели просто выстрелят — нога распрямится, и опять же, рванёт. Ну а коли просто мимо пойдут — сам дёрну…

Зло сжимает челюсти. Его супруга подходит к мужу ближе, берёт его за руку, прижимается лицом к плечу. Какие люди… Отдаю ему честь. Он кивает в ответ. Иду к гребню холма, потому ощущение, что уже слышу далёкий-далёкий шум. Идут… Влезаю за руль, потому что уже практически все ушли, кроме нас. Женщины сидят с белыми от страха лицами, только Юница улыбается.

— Прошу прощения, дамы. Последний сюрприз.

Поворот ключа, джип с натугой трогается, тащит фургон. Чёрт, забыл на пониженную переключить. Торможу. Передвигаю рычаг трансмиссии. 'Воин' трогается на этот раз легко и спокойно, и я наращиваю скорость. Вскоре вижу хвост колонны. Арьергард из взвода солдат, шагающих за фургоном, провожает нас, когда мы обходим их. Все в нашей колонне знают мою машину, так что никому не придёт в голову стрелять по нам. Впереди — ряд холмов, где я хочу установить ещё одну мину. На первую океанцы не среагируют, посчитают всё произошедшее выходкой смертника. А эта их напугает. И сильно! Даст нам пару-тройку часов выигрыша, а может, и больше, времени… Кажется время. Начинаю поглядывать в зеркала заднего вида, но всё равно зеваю, и когда очередное движение зрачков цепляет картинку позади, на половину голубых небес чёрное облако дыма. Огромное, мрачное. Спасибо тебе, простой человек. Твой выбор — твоё право. Я не мог отговаривать тебя от него. Хорошая тризна твоей семье! Вскидываю руку, отрывая её от руля, произношу положенные слова. Не на русийском. На русском: 'Пусть в Ирии тебе земля будет пухом!' Обе женщины косятся на меня, но я показываю пальцем назад. Они лезут в люк, потому что Юница опять уснула. Слышу сквозь шум ветра, бьющего в отверстие, изумлённые возгласы. Долго торчат. Я беру рацию:

— Пётр, видел?

— Видел, Михх. Слава ему вечная в нашей памяти.

— И памяти моих товарищей…

— Что дальше?

— Дальше? Идём до упора. Скоро холмы, вы уходите вперёд, а я ещё сюрприз им подготовлю. Послабее этого, но тоже неприятный. Обещаю.

— Понял.

— Мы сейчас вперёд, и будем вас там ждать.

— А далеко?

— Всё время прямо. Километров… Тьфу, вёрст восемь. Дотянут твои?

Рарог уверенно отвечает, даже с усмешкой:

— Дотянут. Думаю, сегодня и полста вёрст рванут. Кони отдохнули, народ уже по телегам да фургонам разобрался, женщины, что нашли — тоже на глазах жизнью наливаются. Ты что им за снадобье волшебное дал, Михх?

Смеюсь:

— Было бы больше — они б завтра быстрее лошадей неслись, Петя. Есть у нас там одно средство. Ещё попробуешь. Конец связи.

Отключаюсь, прибавляю скорость. Машину начинает раскачивать, женщины пищат, и я сбавляю ход — у меня же больные в прицепе… Кто-то, не могу разобрать сразу, лезет ко мне. Аора. Что ей опять надо? Встревоженный голос:

— Эрц, Юница постоянно спит! Это из-за вашего лекарства?!

— Вы тоже себя чувствуете, как дочь?

— Н-нет… Наоборот…

— Девочка вчера перенесла тяжелейший шок! Просто чудо, что удалось обойтись опять без последствий. А моё лекарство… Это просто сок. Ягодный. Такие у нас повсюду растут. И мы научились сок консервировать. Вот и всё.

Женщина облегчённо вздыхает.

— Я думала, это какое-то шарлатанское средство… Мне столько раз пытались их всучить…

Хьяма просовывает голову между нами и бесцеремонно перебивает:

— Что это было, господин эрц?

— Чего?

Она повторяет:

— Что это было, господин эрц? Сзади нас?

— Как положено к родителю будущего мужа обращаться?!

Она исчезает. Ну, да. Правильная реакция. Это я гоню коней. Но очень хочется, чтобы у них с сыном сладилось… Аора молчит. Потом всё же задаёт вопрос:

— Сколько нам ещё ехать?

— Будь мы одни, без обоза…

Взмахиваю рукой, показывая пальцем на тянущиеся далеко позади телеги и возы.

— Приехали бы за два дня. А так — думаю, недели три. Минимум. Если нас не задержат. Но уже завтра будет легче — я смогу вести переговоры с Метрополией по радио. Может, там что-нибудь придумают…

Снова тишина, и я спокойно кручу баранку дальше. Холмы уже хорошо видно, до них километра три…