Исход (СИ)

Услышав перевод, Костя коротко смеётся. Затем Пётр уходит, чтобы объявить новость своим. Спустя несколько минут из темноты слышны радостные ликующие крики. Я делаю большой глоток из чашки, затем спрашиваю:

— Что там у нас?

Инженер подбирается:

— Тебе — месяц отдыха. Потом, извини, опять сюда.

— Куда? Русии больше нет. Прощёлкали.

Он вдруг улыбается:

— Совет принял решение — очистить государство от интервентов, помочь императрице Аллии вернуть законный трон.

У меня с души словно сваливается камень:

— Наконец то! Чего только тянули?

— Зато теперь всенародная поддержка будет трону обеспечена.

— Через море крови?

Он хмурится.

— Мне это нравится ещё меньше, чем тебе. Но так сложились обстоятельства.

— Обстоятельства…

Бормочу я. Хочется просто покрыть всё матом, а Серёге набить морду. Но…

— Ладно. Утром грузимся и убираемся отсюда?

Костя кивает.

— Тогда я пойду спать.

— Я тебе каюту выделил.

Пару секунд колеблюсь, потом отрицательно качаю головой.

— Спасибо, но я к жене и дочери.

Удивлённый взгляд, даже завидующий. Только по-хорошему.

— Поздравляю!

Киваю в ответ, ухожу в городище, подсвечиваемый в спину прожектором…

Эпилог первой части.

…Вот и мой дом на Новой Руси, в нашей Метрополии. Толкаю хорошо смазанную сыном калитку — он остался с Хьямой на Паневропе, на нашей новой базе, захожу во двор. Видно, что парень присматривал за хозяйством хорошо — трава аккуратно пострижена, ровные дорожки, вымощенные камнем, чисто подметены. Вхожу в сад, медленно шагаю к высокому крыльцу — веранде. Стол, за которым я так любил сидеть вечерами с сигаретой и любимой чашкой кофе, заново покрыт лаком. Подхожу к нему, усаживаюсь на чуть покрытый пылью табурет. Сижу, молча рассматривая вершины домов, виднеющиеся из-за густой зелени. На улице спешат люди, порыкивают машины. Гружёные 'студебеккеры', наши 'Уралы', 'Зилы', 'Камазы'. Жизнь кипит. Не спеша, в противоположность остальным, шествую будущие мамы, гордо выставив животики. Перед ними расступаются, дают дорогу. А те светятся счастливыми улыбками… Поднимаюсь. Открываю входную дверь. Спохватываюсь — там, за калиткой, робко переминаются с ноги на ногу Аора и Юница.

— Чего стали? Заходите. Дочка, веди сюда родительницу.

Девочка робко улыбается, потому что испугана тем неизвестным, что творится вокруг, тянет едва передвигающую ноги баронессу за собой. Женщина по-прежнему в подаренном мной камуфляже. С момента окончания боя, когда я увидел их утром, потому что рухнул в машине на разложенные сиденья и сразу вырубился, она не произнесла ни слова. Общалась лишь в Хьямой и дочерью. А меня — демонстративно игнорировали. Даже на корабле, хотя мы делили одну каюту. Крохотную, но это было куда лучше, чем на общей палубе. Раз ничего не хочет сказать, я тоже имею гордость. И так же молчал всю дорогу, лишь болтая с дочерью, не отходящей от меня ни на шаг. Потом была База. Множество новеньких типовых домиков, куча техники. По преимуществу — ленд-лизовской, с нашего 'Либерти', но и наши верные 'Т-80', 'БМП' и 'БТР' тоже присутствовали. А самое главное — 'Зубр' встретили 'аэрокобры', которых достали из трюмов целых пять десятков, и вот поставили на крыло и обучили пилотов. Здесь это настоящая вундервафля. Не повезло океанцам… Громадные склады, тонны и тонны боеприпасов, огромные цистерны для топлива… Короче, мы готовились воевать всерьёз, решив раз и навсегда преподать урок всем желающим покуситься на Русию. Внушало… Люди, прибывшие с нами, испуганно крутили головами, подавленные масштабами увиденного, с ужасом косились на крутящие в небе фигуры высшего пилотажа истребители. Их решили оставить здесь. Такое желание высказал Пётр. Впрочем, ему всё-равно пришлось лететь со мной в Метрополию. 'Два — шесть' доставил меня и моих дам, кроме снохи, естественно, сюда. С нами улетели и девушки, освобождённые нами в пресловутом лагере кавалерийского генерала, запамятовал его имя. Да и слышал то раз краем уха. И опять между нами не было проронено ни слова. Словно малые дети играли в в молчанку… Рарога увезли к Аллии. На беседу. А нас привезли сюда. Домой. Мой доклад Совету будет завтра… Гостиная. Осматриваюсь. Всё так, как было два года назад, когда я уезжал отсюда в Русию. Чисто. Чувствуется, что перед отлётом ко мне Володя тщательно прошёлся по всему дому с пылесосом и тряпкой. Подхожу к оружейному шкафу, законодательной принадлежности каждого русского дома, сгружаю с себя оружие, укладываю внутрь, предварительно разрядив и спрятав боеприпасы в соседнее отделение. Покончив с этим, разворачиваюсь к Аоре, протягиваю руку, и впервые за трое суток произношу:

— Ваш пистолет, баронесса.

Она дёргается от неожиданности, потом неумело отцепляет кобуру с моим подарком, отдаёт мне. Наши пальцы случайно соприкасаются, и женщина отдёргивает руку, как ужаленная… Покончив с оружием и заперев сейф, вешаю пустую разгрузку на вешалку, стоящую рядом. 'Броник' сдан на склад. Его проверят и привезут завтра. Вроде всё. Устало сажусь на диван. Машу рукой:

— Ванна тут, Юница. Вода включается так же, как и у меня там… В прежнем доме…