Исход (СИ)

Показываю на близлежащий песчаный холм, густо поросший высокой травой, затем двигаюсь к нему. Ноги вязнут в песке, он осыпается под подошвами привычных берец, которые на мне, несмотря на тёплую погоду, поэтому подъём даётся мне с трудом. Да ещё плотно уложенный вещевой мешок за спиной, по неискоренимой привычке наёмника не бросать имущество где попало… Словом, когда я одолеваю кручу, то спина хб мокрая, а на груди выступили соляные пятна. Делаю жадный, но короткий глоток из фляги, полощу рот, выплёвываю воду на песок. Достаю из кармашка бинокль, подношу к глазам. Линзы послушно приближают ко мне картину бухты, и мне вновь становится не по себе. Корпуса, корпуса, обломки самолётов… Страшно, честно говоря. Танкера, сухогрузы, углевозы, новенький контейнеровоз под либерийским флагом, вся верхняя палуба которого плотно забита синими одинаковыми ящиками… Громадный танкер, как бы не двухсот тысячник… Пресловутый 'Боинг'. А чуть поодаль от него я узнаю ударный американский 'Апач'. И, кажется, в довольно приличном состоянии. А это что? Мать честная! Настоящий 'Тандерболт', прошитый от хвоста до носа аккуратными дырками. Из песка высовывается нос подводной лодки времён Второй Мировой. Я не знаток, но, кажется, это немец. Как бы не океанская 'девятка'. Впрочем, вытащим — узнаем. Похоже, что тут целая куча всего, разных эпох и народов. Застывший в последнем усилии кнорр и римская либурна, наш, славянский насад, и то ли каррака, то ли неф. Не могу понять. А там — клипер… Внезапно вертолёт с грохотом запускает турбину и словно прыгает в воздух, на ходу закрывая аппарель. Бойцы машут пилотам вслед кулаками, орут, кто-то сдёргивает с плеча автомат, но горячего парня резко остужают более опытные товарищи. Рация трещит, а машина, накренившись, набирает скорость. Хвала Богам, я не выключил связь!

— Брум, срочный вызов! Нападение на город!

— Что?!

Костя смотрит на меня расширенными глазами, затем переспрашивает:

— Чего случилось?

— На город напали!

— Как?! Кто?

— Я знаю не больше твоего! Только это и сказали!

— Мать!

Он опускается на песок, затем вскакивает, снова садиться. От группы бойцов, увязая в песке, к нам спешит кто-то из солдат, но мы уже скатываемся вниз. Обгоняя нас струи белого песка, как ручьи воды, спешат к подножью.

— Советник! Что за…

— На город напали! Больше ничего сказать не могу.

— Так какого х… он нас оставил?!

— Не знаю.

Тяжело дыша, взмыленные мы добираемся до всех остальных. Куприн встречает меня отборным матом, но взмах руки заставляет его заткнуться.

— Тихо!

Постепенно все умолкают, и я напрягаю горло:

— Перед стартом пилоты передали, что на город совершено нападение, и они срочно вылетают. Это всё, что мне известно!

Бойцы взрываются гомоном, криками, руганью, но я выпускаю короткую, на два патрона очередь в небо. Все замолкают, а я командую:

— Рация у меня слабенькая, но тут этого добра навалом! Найдите что-нибудь рабочее!

Тот час люди устремляются к кладбищу, я скидываю мешок с плеч, опускаюсь на песок. Снова достаю мундштук своей фляги, делаю глоток. Теперь можно не экономить. Родник мерно журчит совсем рядом. Ещё глоток. И вдруг меня словно ударяют ножом под дых. Охаю, пытаюсь набрать воздуха, и вдруг леденею. В голове стучит одна мысль: 'Кто?!' Потому что такое со мной происходит лишь тогда, когда кто-то из членов моей семьи покидает этот мир… Можете не верить, но вот такое оно… Шестое чувство…

Глава 8

…Пожарища на месте сгоревших домов. Забитая корова, лежащая посреди поля, с вырезанными кусками мяса. Разбросанные тряпки. И… Угли на месте моего дома. От них тошнотворно несёт палёным мясом и жжёной пластмассой. Везде пятна крови. Рядом стоит Владыка Войны с перевязанной бинтом головой и бормочет:

— Понимаешь, никто даже подумать не мог. Сонные, апатичные. Мы их даже за людей нормальных не считали, по большому счёту. Безобидными казались. И вдруг — на тебе…

Я молчу, а он продолжает бубнить:

— Придут, посмотрят, уйдут. Всегда молчат. Мы их не трогали, не обижали. Вчера пришли, как всегда. Только больше их было, чем обычно. Смотрели половину дня. А потому вдруг завыли, и началось… Ножи. Палки. Копья…

— Много ещё?

Я с трудом выдавливаю из себя эти слова, но ВВ понимает, что я хочу спросить. Машет рукой:

— Да нет… Сто десять человек. Так что можно сказать, что отделались лёгким испугом… Слишком внезапно всё, вот, поначалу и растерялись. Все потери на первые минуты пришлись…

Соображает, что сморозил, бледнеет, когда я рывком разворачиваюсь к нему и схватив за грудь, ору:

— Лёгким испугом?! Я жену потерял! Сын в госпитале лежит! У дочери рация не отвечает!!! Лёгким испугом?!