Исход (СИ)

Кидаю я слуге и спешу на чердак, где у меня установлена стереотруба и оборудован хороший наблюдательный пункт. В оптику, снятую с 'Бисмарка' всё отлично видно, несмотря на ночь. Цейсовские линзы выхватывают горящие дома и хибары бедноты, мельтешащие силуэты, разрывы ручных бомб и мелкокалиберных снарядов. Из горящих домов выбрасываются на улицу чёрные фигурки, иногда объятые пламенем, вещи. Вспышка пламени из окна под крышей. Похоже, рванула бочка с чем то горючим. То ли керосин, то ли скипидар… Суета, мельтешение. Благодарю всех Богов, что я сейчас не там. Услышал бы такое… Полоса сплошных пожаров тем временем начинает смещаться в мою сторону. Время от времени оттуда вырываются всадники, повозки, просто одиночные беглецы. Наконец сплошной стеной, чёрной на фоне огня, повалили рабочие. Или кто там… Но ясно одно — победители. Грохот взрыва заставляет вздрогнуть землю, в небо взмывает гигантский столб пламени, быстро опадающий вниз. От вспышки даже слезятся глаза, на мгновение становится светло, как днём. Я знаю, что это. Фабрики Гальдра, производящие тринитрофенол для артиллерии, более известный у нас, на Земле, как шимоза… Спустя минуту до особняка доносится вихрь взрывной волны. Это словно подстёгивает ожесточение сражающихся, и темп стрельбы достигает невероятной частоты. Выстрелы сливаются в сплошной треск, но я немного перевожу дух — наступающие рабочие двигаются к Императорскому Дворцу, где заседает Совет Республики. Значит, не все потеряли голову. Но всё-равно, опасность того, что некоторые озверевшие и потерявшие все сдерживающие их устоит одиночки и отряды пойдут и сюда очень велика. Мне они не страшны, отобьюсь. А вот тем, кто меня окружает… Передёргиваю плечами от отвращения… Мать! Накаркал! Вспыхивает особняк на той стороне площади. На фоне мельтешащих огоньков, то ли свечей, то ли фонарей, а скорее всего, факелов, мечутся силуэты. Лопается окно, выбитое чьим то телом, раскинув руки и ноги оно падает на мощёную камнем землю. Кого-то вытаскивают на улицу, с размаху бьют прикладами, пинают. Тащат за волосы голую женщину или девушку, она кривит рот в отчаянном крике, который я не слышу, но тщетно. Никто не придёт ей на помощь. Единственное, что я могу для неё сделать… Громкий выстрел, и я опускаю приклад винтовки обратно на подставку, на которой та стоит, застывая на мгновение. Выстрел милосердия… А расстояние в километр для меня не предел. Тем более, из JS 7.62… Насильник бросает тело жертвы, озираясь по сторонам, разыскивая глазами стрелка, но даже не может представить, откуда стреляли. И, мало того — попали… На площадь выкатывается местное чудо техники, неуклюжий угловатый броневик. Треща и постреливая огнём из выхлопной трубы, он шевелит ребристым стволом своего пулемёта, и срез дула озаряется трепещущим пламенем. Похоже, что это те, кто за Совет. Потому что фигуры, грабящие пылающий особняк падают, застывая в разных позах изломанными силуэтами. За бронемашиной появляется небольшой отряд пехоты со штыками, примкнутыми к оружию. Мародёры бегут, но безуспешно. Их настигают, убивают без всякой жалости… Затем спасители выстраиваются колонной и уходят… Твою ж… Как раз вот это и есть рабочие! А грабители и мародёры — правительственные войска!.. Так называемые Республиканские Гвардейцы. Впрочем, как раз меня это и не удивляет. Насмотрелся… Ба-бах!!! Столб огня и земли вырастает прямо по центру площади, особняк вздрагивает, сверкающими искрами рассыпаются окна окружающих площадь домов. Они там что, с ума сошли?! Из пушек по городу?! Опять взрыв, и я чувствую, как меня охватывает ненависть. Что там у меня в загашнике есть? Вкусненького? А… Ничего. Совершенно ничего!.. Как то даже не мог себе представить ничего подобного! Вот и не запасся… Но больше артиллерийских выстрелов не следует, зато ружейная стрельба усиливается, взмывая до невероятных высот. Затем доносится заунывный вой, в котором мало чего человеческого. И — спадает. Тишина, изредка нарушаемая одиночными выстрелами из винтовок. На площади вновь появляются тени. Они пригибаются к земле, стараясь стать незаметными, прячутся в тени оград и деревьев, растущих по периметру. Разбитые защитники дворца. Получается, что Республике конец? Просуществовала меньше недели? Однако, лихо тут… Похоже, что ничего серьёзного больше не ожидается. Отлипаю от оптики, протираю глаза, в которые будто насыпали песка. Бросаю взгляд на часы — четыре часа ночи. Можно немного поспать, пожалуй… Спускаюсь вниз и натыкаюсь на вопрошающие взгляды собравшихся в кучу слуг. Золка сидит рядом со своим женихом, который положил ей руку на пухлое плечо, демонстрируя право собственности.

— Пока — всё. Дворец взят. Республиканская Гвардия разгромлена рабочими отрядами. Республики больше нет.

Они удивлены, но я добавляю:

— Во всяком случае, точно я не уверен. Но что Дворец взяли — точно…