Исход (Том 2)

— Я слишком стар для приключений, — произнес Судья, пряча в карман ножницы. — Но, как я надеюсь, еще не слишком стар, чтобы сделать то, что считаю правильным. Где-то есть старуха, которая, возможно, умерла страшной смертью только потому, что считала это правильным. Она была охвачена религиозным экстазом, в этом я не сомневаюсь. Но люди, упорно стремящиеся исполнить свои правильные вещи, всегда кажутся сумасшедшими. Я пойду. Мне будет холодно. А почки у меня функционируют уже далеко не так, как в молодости. Мне будет одиноко. Мне будет недоставать моих бегоний. Но… — Он взглянул на Ларри, и глаза его сверкнули в темноте. — Я также буду умным.

— Я знаю, что будете, — сказал Ларри, чувствуя, как слезы наворачиваются ему на глаза.

— Как Люси? — спросил Судья, очевидно, закрывая обсуждение своего отъезда.

— Хорошо. У нас с ней все хорошо.

— Никаких проблем?

— Нет, — ответил Ларри и подумал о Надин. Нечто в ее безумном отчаянии, в котором он видел ее в тот последний раз, до сих пор тревожило его. «Ты мой последний шанс», — сказала она тогда. Странный разговор, как перед самоубийством. Да и какую помощь можно оказать ей здесь? Психиатр? Единственный доктор, который имеется в наличии, — это ветеринар, смех да и только.

— Хорошо, что ты с Люси, — сказал Судья, — но я подозреваю, что ты беспокоишься о той, другой, женщине.

— Да, так оно и есть. — Следующие слова произнести было неимоверно трудно, но, поделившись ими с другим человеком, Ларри почувствовал себя намного лучше. — Я думаю, она намекала на самоубийство. — Ларри ринулся дальше. — И это не только из-за меня, не думайте, что я считаю, будто любая девчонка может покончить с собой только потому, что ей не достался старый обольститель Ларри Андервуд. Но мальчик, о котором она заботилась, выбрался из своей скорлупы, и теперь, мне кажется, она чувствует себя одинокой, никому не нужной.

— Если ее депрессия перейдет в хроническую, циклически повторяющуюся, она действительно может покончить с собой, — с леденящим кровь безразличием заметил Судья.

Ларри пораженно взглянул на него.

— Но ты же не можешь раздвоиться, — продолжал Судья. — Разве это не так?

— Да.

— И твой выбор сделан? — Да.

— Окончательно?

— Окончательно.

— Пусть так и остается, — с явным удовольствием заключил Судья. — Ради Бога, Ларри, повзрослей. Взрасти в себе хоть каплю здорового эгоизма. Конечно, в больших дозах это безобразная вещь, но тебе просто необходимо добавить его к нескончаемым угрызениям совести, терзающим тебя! Душе известно, какую пользу коже приносит защита от солнца во время изнуряющей летней жары. Ты сможешь только направлять свою душу. Но время от времени какой-нибудь хитромудрый психолог будет ставить под сомнение твою способность делать даже это. Повзрослей! Твоя Люси очень хорошая женщина. Взвалить на себя ответственность не только за свою, но и за ее душу — значит желать слишком много, а просить слишком много — это самый верный способ накликать беду.

— Мне нравится разговаривать с вами, — сказал Ларри, и оба они замолчали, удивленные бесхитростностью прозвучавшей реплики.

— Возможно, потому, что я говорю именно то, что тебе хотелось бы услышать, — спокойно ответил Судья. А затем добавил: — Знаешь, существует множество способов совершить самоубийство.

Пройдет не так уж много времени, и Ларри представится случай воскресить в памяти эту фразу при весьма печальных обстоятельствах.

На следующее утро, в полдевятого, самосвал, на котором трудился Гарольд, отъезжал из гаража, направляясь в отведенный ему район. Гарольд, Вейзак и двое других ехали в кузове. Норман Келлогг и его помощник расположились в кабине. Они уже доехали до перекрестка Арапахо-стрит и Бродвея, когда к ним медленно приблизился новенький «лендровер».

Вейзак, помахав рукой, крикнул:

— Куда направляетесь, Судья?

Судья, выглядевший довольно комично в шерстяном свитере и теплой куртке, оглянулся.

— Хочу съездить в Денвер на денек, — вежливо ответил он.

— А эта таратайка довезет вас? — поинтересовался Вейзак.

— Надеюсь, если мне удастся благополучно проехать по главным магистралям.

— Ладно, если вам попадется на глаза какой-нибудь секс-шоп, прихватите что-нибудь для развлечений.

Эта сальность была встречена взрывом смеха — рассмеялся и сам Судья, — только Гарольд даже не улыбнулся. Он выглядел бледным и измученным, как будто плохо спал ночью. По правде говоря, он почти и не спал.