Исход (Том 2)

— Возможно, и один год — слишком долгий срок. Лично я не имею ничего против членов Комитета и считаю, что они выполняют просто непосильную работу (одобрительные возгласы), — но подобная форма перестанет функционировать слаженно по мере увеличения численности населения.

Глен поднял руку, и Стью дал ему слово.

— Господин председатель, этого не было в повестке дня, но я считаю, что мистер Данбартон затронул очень важный вопрос.

«Конечно, именно так ты и считаешь, — подумал Стью, — ведь еще неделю назад ты сам говорил об этом».

— Предлагаю создать Правительственный Комитет Представителей, чтобы мы действительно действовали на основе Конституции. Считаю, что Гарри Данбартон сможет возглавить этот комитет, да и сам я готов работать в нем, если по этому поводу не возникнет недоразумений.

Снова возгласы одобрения.

В последнем ряду Гарольд, повернувшись к Надин, прошептал ей на ухо:

— Леди и джентльмены, народ выражает свою любовь и признательность.

Она ответила ему мрачной улыбкой, и Гарольду стало не по себе.

Стью единогласно был избран начальником полиции Свободной Зоны.

— Я попытаюсь сделать все, что в моих силах, — сказал он. — Некоторые из вас, приветствующие меня сейчас, позднее, возможно, изменят свой тон, если я поймаю их за недостойным занятием. Ты слышишь меня, Рич Моффет?

Взрыв смеха. Рич, пьяный в стельку, тоже рассмеялся.

— Но я не вижу причин для возникновения особых проблем. Основная работа полицейского, как я представляю ее себе, заключается в том, чтобы не допустить кровопролития. Да и это желание любого человека. И так уже погибло слишком много людей. Думаю, это все, что мне следовало сказать.

Зал одарил его овациями.

— И еще один вопрос, касающийся работы полиции. Нам нужно человек пять для формирования Юридического комитета, иначе я не буду уверен, стоит ли изолировать человека и на какой срок. Есть какие-нибудь кандидатуры?

— Как насчет Судьи? — крикнул кто-то.

— Да, конечно же, Судья! — завопил кто-то еще.

Головы завертелись в ожидании, что вот сейчас поднимется Судья и примет возложенную на него ответственность в обычном для него стиле рококо; шепоток пробежал по залу.

Стью с немой досадой посмотрел на Глена: Комитет должен был предвидеть такую возможность.

— Его здесь нет, — произнес чей-то голос.

— Кто-нибудь видел его? — спросила встревоженно Люси Суэнн. Ларри недовольно посмотрел на нее, но она по-прежнему искала глазами Судью.

— Я видел его.

Шепоток интереса, пока Тедди Вейзак вставал, заметно нервничая и протирая носовым платком очки в стальной оправе.

— Где он был, Тедди?

— Это было в городе?

— Что он делал?

Тедди Вейзак поежился от обрушившегося на него шквала вопросов.

Стью опустил свой молоток, призывая к тишине.

— Я видел его два дня назад, — произнес Тедди. — Он ехал на «лендровере». Сказал, что направляется на денек в Денвер. Но не сказал зачем. Мы еще пошутили над этим. Казалось, он в очень хорошем настроении. Это все, что мне известно. — Тедди сел, пылая и все так же протирая очки.

Стью, снова призвав присутствующих к порядку, сказал:

— Очень жаль, что Судьи нет с нами. Думаю, он очень подходил для этого дела, но так как он отсутствует, есть ли другие кандидатуры?

— Нет, нельзя оставлять этого просто так! — вскакивая, запротестовала Люси. Одетая в облегающий спортивный костюм, она приковала к себе взоры всего мужского населения. — Судья Фаррис пожилой человек. А что, если он заболел в Денвере и не может вернуться?

— Люси, — произнес Стью. — Денвер очень большой город.

Странная тишина повисла в зале. Люси села, побледнев, и Ларри положил ей руку на плечо. Он переглянулся со Стью.

Предложение отложить вопрос о комитете до возвращения Судьи было отклонено после двадцатиминутного обсуждения. Среди присутствующих оказался еще один юрист, молодой человек двадцати шести лет по имени Эл Банделл, только прибывший в этот день вместе с партией доктора Ричардсона. Он согласился возглавить комитет, выразив надежду, что в ближайший месяц не произойдет ничего ужасного, потому что приблизительно столько времени понадобится на выработку новой правовой системы. Судью Фарриса заочно включили в состав комитета.

Брэд Китчнер, казавшийся бледным, беспокойным и немного смешным в костюме и галстуке, забыл все заранее подготовленные слова, перепутал фразы, но все-таки сказал, что, как они надеются, электричество появится второго или третьего сентября. Это сообщение было встречено таким шквалом одобрения, что он смог даже достойно сойти со сцены.