Исходный код денег

История, действительно, вышла жутковатая. Стремясь заработать деньги любой ценой, авиакомпания договорилась о грузовых рейсах в одну из африканских стран. А там произошла революция, началась война между правящим режимом и повстанцами, захватившими аэродром, с которого собирался взлететь экипаж Вериного отца. Летчиков арестовали, хотели даже расстрелять как пособников диктаторского режима. Выручили американцы, бывшие в почете у повстанцев. Россиян отпустили, но из-за пережитых испытаний у отца Веры случился инфаркт. Будучи сравнительно молодым мужчиной, он поправился, но врачи рекомендовали ему покой и строгий режим дня. А какой уж тут покой – с орущим младенцем.

В общем, Игорь больше склонялся к съемной квартире, хотя это отодвигало покупку собственного жилья.

Веру, как настоящую женщину, куда больше волновали другие проблемы. Она считала свадьбу главным радостным событием в супружеской жизни и хотела провести ее как можно лучше. Она заранее составила список гостей и заставила Игоря сделать то же самое. Вера объездила несколько ресторанов, ознакомилась с их кухней, пока не приняла окончательное решение.

Григорьев не делал из одежды культа, он всегда носил покупные вещи, и даже костюм на школьный выпускной вечер приобретался в магазине. Вера настояла, чтобы для свадьбы Игорь сшил костюм в ателье. Григорьеву пришлось согласиться. Они выбрали хороший материал и собирались пойти к мастеру, обшивавшему Вериных родителей.

Впрочем, большую часть хлопот девушка взяла на себя, они ее ни капельки не утомляли. А вот Григорьев как-то сразу почувствовал себя уставшим. Такое бывает, когда человек ощущает себя не в своей тарелке. Ему хочется поскорее избавиться от забот, которые его тяготят. Ему лучше с утра до ночи заниматься привычным делом, чем посвятить всего час бестолковым, с его точки зрения, хлопотам.

А Вера, которая слишком долго ждала торжественного момента, получала настоящее удовольствие от ритуала подготовки. И ее, как женщину, увлекали бытовые хлопоты, возможность украсить повседневность, сделать ее лучше, так, как она это понимает. Мужчину же мало привлекают такие мелочи жизни. Он склонен к вещам глобальным, способным кардинально изменить если не весь мир целиком, то хотя бы ту ее часть, которая имеет к нему непосредственное отношение.

Глава 12

Когда Звонцов пришел из армии, друзей вновь стало четверо, но это была лишь видимость. Они иногда собирались вместе, однако уже явно наметился раскол. Ефимов чаще и охотнее общался со Сквозняковым, а Игорь с Алексеем. Возвращение Звонцова стало для Григорьева радостным событием. Игорь остался без настоящих друзей. Между ним и Ефимовым нарастало внутреннее напряжение из-за Веры, которую Виктор продолжал страстно желать. Он никогда об этом не говорил, напротив, старательно делал вид, будто искренне рад за друга, но иногда в его словах или поступках проскальзывала затаенная зависть. Григорьев это чувствовал, поэтому и сам без прежнего восторга относился к старому другу.

С Олегом было еще проще. У Сквознякова имелись свои достоинства, но их перечеркивал двуличный характер. Когда-то они сошлись с Олегом потому, что жили в одном подъезде. Теперь Сквозняков постоянно общался с Ефимовым, тем самым отдалившись от Игоря.

Возможно, Григорьев нашел бы новых друзей в институте, но отчисление все перечеркнуло. Ну а о Гусе и Толкаче говорить нечего. Эти субъекты заняли место в жизни Игоря только потому, что подвернулись в трудную минуту.

Со Звонцовым все было иначе. Алексей был отличным парнем с единственным недостатком – трусостью. Но пока не возникало ситуаций, когда бы трусость Звонцова доставила серьезные неприятности Григорьеву, и он с ней мирился. К тому же из армии Алексей, по крайней мере внешне, вернулся совсем другим человеком. Звонцов окреп, раздался в плечах, на его руках появились крепкие мускулы. По его словам, им попался ротный – фанатик спорта. До принятия присяги он гонял новобранцев по плацу, заставляя тянуть ногу и четко делать повороты, а затем, как принято говорить в таком случае, забил на строевую подготовку. Вместо нее солдатики бегали, подтягивались на перекладине и тягали гири.

Алексей до сих пор со смехом вспоминал, как он впервые подошел к перекладине. Он и в школе, несмотря на все внушения физрука, подтягивался всего три раза, а в сапогах у него и этого не получилось. Ротный посмотрел на его потуги и без всякого отвращения, с каким-то даже удовольствием произнес одно короткое слово: «Дрыщ».