Исходный код

Второй день заключения прошел как в тумане. Всеволод ел, пил, передвигался по внутреннему двору, откуда была единственная возможность увидеть небо, но захлопнулся внутри себя, как моллюск в раковине. Жизнь будто протекала мимо, а все его существование, внешний мир, до странного злоключения обширный, теперь сузился до размеров камеры с прутьями, которую мог отомкнуть любой идиот. Смерти майор не боялся, опасался не успеть, не доделать, не сработать на славу. Сотни километров горных серпантинов, пригоршни гильз, холодный озноб на перевалах и боль от вонзающихся в плоть пуль – все было нипочем. Обошла злодейка безносая и в пору работы во внутренних органах. Это спустя несколько лет Курехин устроился в кресле и начал причесывать компьютерных пиратов, а до того и поле было, и грязные подворотни с использованными шприцами, и уркаганы, не желавшие попадать в руки правоохранительных органов. Удалось избежать многих бед, но вот такого поворота не ожидалось.

– О чем задумался, мент?

– О том, почему у тебя такое удивительное знание русского, Кальм, – вынырнув из пучины собственных размышлений, Всеволод покосился на француза из столовой, который, как ни в чем не бывало посасывал сигарету, пуская в воздух едкие дымные облачка и прислонившись к прутьям решетки.

– Семья у меня была иммигрантская, – усмехнулся зэк. – Прадед деру дал из коммунистической Одессы после девятнадцатого года. Невмоготу там, видимо, для него стало. Сначала белый порядок, потом красный, потом снова белый. Барановский в ту пору еще начудил, да эти еврейские батальоны самообороны со звездами Давида на кокардах. Странные были времена, странные и страшные.

– А будто сейчас лучше? – поморщился Всеволод и, подойдя к решетке, вытащил сигарету. Пьер молча щелкнул зажигалкой.

– Сейчас возможностей больше, – охотно поделился вор в законе. – Надоел тебе существующий порядок – собрал манатки и милости просим куда угодно. Сложно будет поначалу. В генералы, разумеется, никто тебя брать не кинется, но где люди не выживали?

– А что со мной такие задушевные беседы ведешь? – Доверять Кальму Курехин решительно не хотел. Как-никак, всю жизнь играли по разные стороны.

– Да нравишься ты мне чем-то, – оскалился уголовник. – Вот совет пришел дать. Повеситься еще не решил?

– Не дождетесь, – майор зло сплюнул на пол и, стряхнув пепел с сигареты, присел на край нар.

– Значит, совет пригодится, – кивнул француз. – Биоморфы – они что?

– Машины для убийства?

– Вроде того. Выродки, ублюдки от науки. Столько в них разного напихано, что и не передать. Искусственные органы, мышечные имплантаты, датчики. Чтобы все это организм не отторгал, кучу химической дряни надо жрать для подавления иммунитета. Боль опять же пригасить, тоже колес валом.

– И что ты мне пытаешься этим сказать?

– Да то, мент, что не живут биоморфы, а так, существуют. Думали и рыбку съесть, и… – Кальм усмехнулся. – Сильные, могучие бойцы без жалости и моральных принципов. Все, что для них надо, – это вирусная инфекция. Собственно, первые эксперименты корпорации на этом и заканчивались. Дохли они пачками. Сначала на военнопленных испытывали, потом в третьих мирах на разном биомусоре, а затем, когда получили государственный заказ на вот это заведение, то в комплекте шло и разрешение на эксперименты. И о чудо! Что-то начало получаться. И знаешь, почему?

– Ну? – нахмурился майор.

– Да потому что подопытные сами этого хотели. У многих и жизнь-то не жизнь была, а как за решетку попадали, так и она заканчивалась. Крысы, петухи – все туда ринулись, чтобы участи позорной избежать. Нет на зоне к ним уважения. Боятся, держатся на почтительном расстоянии, будто институт благородных девиц по соседству с лепрозорием. Благо, дохнут пачками. Некоторые, правда, жизнь себе выцарапывают. Злой вот выжил.

– Не пойму, к чему ты клонишь, француз, – Всеволод докурил и метким щелчком отправил окурок в унитаз.

– Да к тому и веду, – покачал головой Кальм. – Если хочешь победить морфа, то силой или ловкостью не получится. Тут страх нужен. Страх лютый, до костей пробирающий, до трясучки тифозной. Сможешь морфа напугать, считай, выиграл.

– А тебе-то с этого какая польза?

– Я защищаю свои вложения, – прямо сказал Кальм. – На тебя поставил, так что уж будь добр, не подведи. Сдохнуть на ринге можешь, но проиграть не смей.

Глава 62

Семь дней до часа икс. Утро. Локация 4. Временной отрезок 1:3

– Что значит, в отдельный блок? – Капустин даже подавился, услышав такую новость, но стальной охранник был неумолим и просто указал манипулятором в сторону открытой двери.

– Карантин, – парень за стойкой усмехнулся и с интересом взглянул на группу прибывших заключенных из-под козырька форменной фуражки. – В первый раз вижу, чтобы кто-то так рвался в Сан-Антонио.

– Дедушка у него там, при смерти, – скорчил печальную мину Блохин. – Вот повидать хочет.