Исходный код

Почувствовав слабину Всеволода, боец расслабился и, раскрывшись, получил сокрушительный удар в солнечное сплетение. Перехватив руку, Курехин поднырнул и, что есть силы дернув на себя, отправил бойца на землю. Еще один рывок, переворот, мерзкий хруст сломанной кости и вой, звук, не способный принадлежать человеку, скорее раненому зверю. Уходя от удара, майор сам рухнул на землю и, перекатившись, чуть было не получил пинок от очнувшегося напарника пострадавшего. Удар в ахиллово сухожилие быстро расставил приоритеты, выпад в глаза и следующий, по кадыку, автоматом. Хруст, мерзкий, но такой приятный слуху, и хрип поверженного противника.

– Хватит, – голос раздался из ниоткуда, и был мягок и спокоен. – Хватит, господин Курехин, иначе вы мне всех зихерхайтсполицай[40] угробите.

Барон Генрих фон Клаус оказался бравого вида мужчиной, с армейской выправкой и прямым пробором в выбеленных сединой волосах.

– Вы же майор? Оберстлейтенант вам более к лицу. У вас же, у русских, на погонах звезды? Да?

Вытирая кровь с разбитой губы – один из подонков все-таки достал Всеволода по лицу, внимательно наблюдал за вновь прибывшим, силясь понять, чего же тот добивается. Понять это было не мудрено, Генрих фон Клаус расставлял точки над «i», показывал, чьи в лесу шишки. Трех остальных, о которых упоминала Катрин, майор еще не видел, но и этот белесый, словно линь, зализанный, с породистым лицом и цепким взглядом мужчина ничего, кроме неприязни, почему-то не вызывал. Слишком уж показным было его поведение. Те же фразы. Барон каким-то образом с легкостью, почти играючи, обходил переводчик в ушах Всеволода. Часть фраз звучала для майора на русском, но некоторые, например, звания, больно резали по уху немецким, лающим.

– Что все это значит? – наконец отдышавшись, поинтересовался Всеволод. Взгляды мужчин встретились, и лицо барона исказила узкая, почти лисья ухмылка.

Сухо прозвучал выстрел, затем второй.

– Проверка, – просто и буднично, будто под ногами у него не лежала пара еще теплых, но уже стремительно остывающих тел. – Вы не беспокойтесь, герр майор, это отребье национал-патриотического толка. У меня таких хоть отбавляй. Вы не поверите, но идеи расовых чисток мне не по душе, хоть иногда я вынужден соглашаться с некоторыми доктринами ныне покойного Пауля.

– Вы знали Геббельса? – Брови Всеволода взметнулись, а неприязнь к этому лощеному типу усилилась. – Однако вы не похожи на старика.

– Я могу быть тем, кем хочу, но не стоит более здесь задерживаться. Все, что мне надо, я выяснил, – барон склонил голову набок и указал на неприметную дверь в стене. – Пройдемте, и вы получите ответы на давно терзавшие вас вопросы. Их ведь у вас немало, я так понимаю.

– Понимаете вы верно, – Курехин поморщился и с облегчением отметил, что один из его поверженных противников подает признаки жизни.

Подойдя к двери, фон Клаус провел ладонью – еще один показушный жест, – и та сама по себе распахнулась, пропуская мужчин внутрь. Узкий длинный коридор, застеленный ковровой дорожкой, глушившей шаги, вывел в странного вида помещение. Посреди него за контрольным пунктом сидели все те же двое встречающих, но на этот раз вполне здоровые и жизнерадостные, и, лениво поглядывая на мониторы, что-то отмечали в пухлых тетрадях. Мониторов было много, если не сказать чрезмерно, и каждый из них отображал картинку личной трагедии, беды или замешательства. От этого оборудования просто веяло отчаянием и разбившимися надеждами. Поймав на себе взгляд майора, немецкий офицер развел руками.

– А вы разве не знали, что множественность копий в виртуальной реальности – само собой разумеющийся факт? Сознание, правда, раздваивается, но моим полицейским бригадам не привыкать.

– А что это за мониторы?

– Наблюдение, – барон пожал плечами. – Стефан, объясни.

Вскочив с места, Стефан, тот самый парень, что совсем недавно, приветливо улыбаясь, попытался сломать Курехину кадык, вытянулся в струнку и затараторил, будто по-написанному:

– Пост номер два, наблюдение за комнатами претендентов на обеспечение «Нового рубежа». Контролируемый сектор «Гуманитарный». Способ наблюдения пассивный. Журнал ведется в соответствии с указанными правилами. За последние двадцать четыре часа следующие потери: Андрей Кравцов, доцент, Северодвинск. Семьдесят пятого года рождения. Причина смерти – крупная кровопотеря в личном испытательном периметре.

– Видите, майор, – барон легко повел плечами. – Слава о нашей локации давно уже покинула пределы глобальной сети. Нас знают, к нам хотят присоединиться. Нас ставят в пример и подражают. В отличие от конторы «Новый рубеж», что силится вывести свои мощности и достигнуть наших показателей, мы самодостаточная колония как по эту, так и по ту сторону информационного канала.

– А чего ради вы мне это говорите? – нахмурился Всеволод. – Я не претендент, или как вы там это называете. Мое появление в этом цифровом аду – досадная ошибка. Я расследовал странные несчастные случаи, связанные с некими информационными технологиями…