Исключение как правило

Однако и другие местоименные единицы заслуживают обсуждения в рамках проводимой в этой книге концепции проницаемости границ. Во-первых, те местоименные формы, которые состоят из более чем одного слова только в косвенных падежах с предлогом (кое у кого, ни с кем, не к кому), вряд ли можно считать эквивалентами слова; они скорее примыкают к аналитическим формам словоизменения (ср. буду читать, хотел бы и др.)[21]. Что касается других местоименных многокомпонентных единиц, то более или менее явных случаев – таких, которые упоминаются в традиционных грамматиках, – лишь несколько: такой же самый, тот же, друг друга, тот самый, между собой и некоторые другие[22]. Последняя единица отличается от других, «классических», местоимений неспособностью к словоизменению, однако известно, что неизменяемость ряда существительных (кофе, пальто) и прилагательных (люкс, беж) не исключает их из соответствующих классов. В поддержку того, что между собой тоже является одной лексемой, можно отметить ее семантическую и функциональную близость к местоимению друг друга, в частности оба местоимения обычно в качестве референта имеют подлежащее или прямой объект (синтаксическую группу, занимающую в синтаксической иерархии более высокую позицию); ср. [Тестелец 2001: 47], но не косвенное дополнение[23]:

(5) Мы_i заметили [друг друга]_i. Судьба предназначала нас_i [друг другу]_i

(6) Мы_i поговорили [между собой]_i. [Петю и Машу]_i нельзя сравнивать [между собой]_i.

(7) Инициатива поделить переселенцев_i [между собой]_*i/j расколола европейские страны_j.

Следующая группа – кто попало, кто придется, что угодно, что хочешь/хотите, мало кто – напоминает по своей структуре (и в какой-то мере и по семантике) местоимения с неизменяемой первой или второй частью (никто, ничто; ср. особенно кто-нибудь, восходящее к сочетанию местоимения кто и глагольной формы (не) будь). Есть серьезные основания считать их местоимениями (см. [Тестелец, Былинина 2004]), при этом, однако, оказывается, что такие единицы допустимы при всех вопросительных местоимениях (какой, чей, сколько, где, куда и т. д.). Если наличие соответствующего слова является главным критерием для того, чтобы считать какую-либо конструкцию эквивалентом слова, то выражения своего рода, такого рода, подобного рода можно условно отнести к местоимениям благодаря слову такой, хотя интуитивной поддержки такое решение, кажется, не получает. Отметим также, что в словаре [Объяснительный словарь 2002] из всех этих единиц зафиксирована только такого рода.

Единицы группы Б представляют собой промежуточную группу между знаменательными и незнаменательными словами. Так, и наречия, и предикативы почти не изменяются, и в этом смысле ученые лишены морфологических критериев для разграничения данных частей речи[24]. С другой стороны, наречия не занимают монопольного положения в структуре предложения: типичная для них обстоятельственная позиция регулярно замещается и другими частями речи (Он приходил к нам вечером / вчера // в понедельник / на прошлой неделе). Таким образом, при выделении наречий не отмечается такой прямой связи между синтаксической функцией и частеречными характеристиками, как у слов группы В. Однако другой признак частеречной классификации – семантический («обобщенное значение, характеризующее все слова той или иной части речи» [Русская грамматика 1980]) – позволяет оперировать довольно строгими параметрами и отделять в контексте наречия «вдаль», «наверх», например, от предложно-падежных сочетаний «в даль» и «на верх». Ведущим классообразующим критерием и для наречий, и для предикативов необходимо считать единство общекатегориального значения и синтаксической функции. Исходя из этого, случаи типа до смерти, на цыпочках и другие вписываются в круг единиц, относящихся к наречиям.

Перейдем к рассмотрению частей речи группы В. Они отличаются друг от друга прежде всего синтаксическими функциями: