Читаем Исключение как правило полностью

(103) Казнить так казнить, жаловать так жаловать: таков мой обычай (А. Пушкин. Капитанская дочка).

Исключительно редки случаи употребления существительного в косвенных падежах в качестве повторяющегося элемента (104):

(104) Подумал только, не приведи господи, чтобы овладели таким оружием американцы. Вот уж жди от них горя так горя («Правда», 22.04.1999).

Примеры на служебные части речи, наречия и числительные в нашем материале не засвидетельствованы и признаются информантами некорректными[50].

Важно отметить, что интерпретация указанной фраземы с глагольным или адъективным наполнением однозначно указывает на ситуацию или признак в ее максимальном проявлении и в этом смысле может быть задана смысловой формулой ‘если Р, то Pmagn[51]’. С другой стороны, механизм интерпретации конструкций с именем в позиции повторяющегося элемента может идти по двум направлениям. Каждый объект имеет какие-то внешние (цвет, размер, форма и др.) и внутренние (функции, содержание) параметры, каждый из которых может быть представлен в разной степени. Например, предложение

(105) в отсутствии контекста (а для употребления X так X! контекстная обоснованность обязательной не является) можно интерпретировать, как минимум, двояко: ‘нос очень большой’ и ‘носитель носа обладает очень тонким обонянием’.

(105) Вот уж нос так нос!

– Никогда не видел такого большого!

– Все запахи различает!

Отдельно следует оговорить случаи употребления имени собственного в качестве переменной X. Действительно, X должен являться представителем некоторого класса, способным реализовываться с разной степенью интенсивности, в то время как имя собственное обозначает уникальный объект. Однако существуют ситуации, в которых их использование возможно, например, если такое имя получает в контексте множественную референцию.

Так, предложение (106) допустимо, если говорящий, исправляя ошибку собеседника (скажем, в купе поезда, приближающегося к Москве) указывает ему на то, что собеседник ошибочно считал Москвой пригороды. Создается контекст, в котором существует два референта лексемы Москва: ошибочно принятые за таковую пригороды и настоящая Москва.

(106) Вот это Москва так Москва, а то, что было раньше, – только пригороды.

В нашем материале зафиксированы и другие случаи использования имен собственных, интерпретация которых подразумевает наделение имени некоторыми известными говорящим «прототипическими» признаками. Например, в обсуждении удачной игры теннисистки Марии Шараповой возможно употребить конструкцию X так Х! при этом совершенно ясно, какой признак в его максимальном проявлении имеется в виду.

(107) Вот Маша так Маша! Молодец. Боец хороший (интернет-форум).

Паратаксис конструкций

Фраземы X так X! могут образовывать паратактические цепочки, только если валентности заполнены элементами одинаковых дистрибутивных классов. Исходная конструкция при этом состоит из двух ситуаций (X и X’), которые могут развиваться параллельно (108) или взаимоисключать друг друга (109).

(108) Не скрою, что Рикки гораздо более темпераментный гражданин, чем среднестатистический колли. Все у него от души: веселиться, так веселиться! Драться, так драться! Бояться, так бояться! (интернет-форум)

(109) Что поделаешь, климат континентальный, не знает погода меры – холод так холод, жара так жара (Октябрь, 2002).

Исторический экскурс: происхождение фразем

Исследования фразем (в том числе и синтаксических), сделанные на материале разных языков, выявили эффективность исторических подходов, которые позволяют связать идиоматичность единиц на синхронном уровне с историей их возникновения ([Israel 1996], [Kem-mer 1994], [Croft 2000] и др.). В кратком экскурсе ниже мы продемонстрируем, что динамическое описание имеет большую объяснительную силу (подробнее см. [Копотев, Файнвейц 2007]).

Очевидно, обе конструкции тесно связаны с условным предложением, состоящим из двух простых, соединенных одним из союзов из закрытого списка: если – то (110), если – так (111), когда – так (112), коли – так (113) и др.[52]

(110) Но уж если говорить, то говорить начистоту (Ю. Домбровский. Хранитель древностей).

(111) Уж если быть черным, так черным, как уголь (И. Гончаров. Фрегат «Паллада»).

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia Philologica

Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики
Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики

Книга является продолжением предыдущей книги автора – «Вещество литературы» (М.: Языки славянской культуры, 2001). Речь по-прежнему идет о теоретических аспектах онтологически ориентированной поэтики, о принципах выявления в художественном тексте того, что можно назвать «нечитаемым» в тексте, или «неочевидными смысловыми структурами». Различие между двумя книгами состоит в основном лишь в избранном материале. В первом случае речь шла о русской литературной классике, здесь же – о классике западноевропейской: от трагедий В. Шекспира и И. В. Гёте – до романтических «сказок» Дж. Барри и А. Милна. Героями исследования оказываются не только персонажи, но и те элементы мира, с которыми они вступают в самые различные отношения: вещества, формы, объемы, звуки, направления движения и пр. – все то, что составляет онтологическую (напрямую нечитаемую) подоплеку «видимого», явного сюжета и исподволь оформляет его логику и конфигурацию.

Леонид Владимирович Карасев

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки