Исключительно моя

— Почему тогда расстались?

— Гулял, как проклятый. Долго терпела, прощала, а потом надоело. Даже с моей лучшей подругой умудрился переспать. А в ресторанах своих всех официанток перетрахал, там только и осталась управляющая Ирина…

Она спотыкается на полуслове и нервно поджимает губы.

— Которую трахает Никольский, — заканчиваю фразу за нее.

— Ну, я свечку не держала…

— Я и без свечки знаю.

На кухню заходит Вадим.

— Нам там без тарелок никак, — улыбается он.

— Ой, несем, — спохватываюсь я.

Он подходит, чмокает меня в губы и возвращается в гостиную.

Выносим с Ксюшей чистую посуду, расставляем и присоединяемся к компании. У Лени в руках гитара, видимо из машины принес. И остаток вечера мы, с упоением, слушаем песни, анекдоты и только к концу посиделок разговоры переходят в серьезную плоскость.

Глава 18

Яна

Гости разошлись, Вадим ушел в спальню, а я задерживаюсь на кухне. Неспеша, убираю остатки еды в холодильник, прикидываю, что утром приготовить на завтрак из имеющихся там продуктов, протираю стол, складываю вымытую посуду.

Много мыслей в голове, слишком много. Всего за несколько встреч я ясно ощутила многогранность мужчины, с которым связала себя на ближайший период жизни. Он может быть сильным и жестким, властным и бескомпромиссным, а может — заботливым и нежным, веселым и компанейским, а еще страстным и безудержным.

И все эти характеристики происходят по одному ему известному, алгоритму. Только знать бы по какому. Мне нужно научиться понимать его, чувствовать, предугадывать.

Открываю дверь в спальню, вхожу и замираю.

В комнате темно. Всего пара потолочных светильников горит над диваном, и свет душевой кабинки тускло освещает остальную часть комнаты. Вадим стоит под струями воды, и я зависаю на этой картине. По красивому крепкому телу, словно выкованному на заказ, стекают ручейки пенной воды, мне кажется я даже отсюда чувствую запах его геля для душа. Он поднимает на меня глаза, и мы несколько секунд просто смотрим друг на друга.

— Иди ко мне, — говорит он. Оттуда не слышно звука, но я отчетливо читаю по губам.

Мысли разлетаются осколками. Раздеваюсь и шагаю за стекло. Я не просто выполняю его требование, я хочу к нему.

Делаю шаг под воду, Никольский привлекает меня к себе, поднимает пальцем за подбородок и нежно целует. Кладу руки ему на грудь и, лаская, изучаю твердые мышцы. Когда мои руки спускаются на живот, его штормит, и он глубже проникает в мой рот, не остается и следа от недавней нежности.

Мужские пальцы впиваются в бедра, припечатывая меня к запотевшему стеклу. Прервав поцелуй, он пьяно сжигает меня глазами.

— Ты — мое безумие, — хрипит в губы, а у меня переворачивается все внутри.

Мне так нравится, что он восхищается мной, что я разжигаю в нем такой огонь. Обхватываю его шею руками, он горячий, возбужденный и безумно хорошо пахнет.

Вадим оттягивает мою нижнюю губу зубами, а потом отпускает и проходится по ней языком, влажно, неторопливо.

Я уже горю между ног, чувствую желание и, сама от себя не ожидая, шепчу с мольбой:

— Я хочу тебя.

— Не спеши.

Он улыбается, наливает в руку гель, неторопливо намыливает меня и тянет под воду.

Плавлюсь от его прикосновений, от скользящих по коже, ладоней, вызывающих всполохи огней и тягучее напряжение в области таза.

Смывая пену, проходится руками по всему телу, и я больше не могу себя контролировать. Начинаю стонать, прикрыв глаза от удовольствия. А когда он заводит руку в промежность, я распахиваю глаза, от прострелившего, словно током, импульса.

— Нравится? — Вадим придерживает меня одной рукой, иначе я бы свалилась, ноги подкашиваются и хочется повиснуть на нем.

— Даа, — получается с воздыханием.

Проделывая там манипуляции, он присасывается к жилке на шее, и я тону в ощущениях. Безумно хорошо, томительно и чувственно.

Когда вода смывает последние пенные остатки, он осторожно отстраняется и отпускает меня. Выключает воду.

— Выходи.

Разнеженная и возбужденная, я медленно вытираюсь, Никольский вешает свое полотенце на крючок, с моим делает то же самое.

— Иди сюда, — говорит он, подходя к дивану.

Усаживает меня и опускается передо мной на колени.

— Поставь ступни на диван.

Вспыхиваю, его глаза на уровне моей… Черт! Смотрю на него сверху вниз и не могу пошевелиться.

— Яна, сделай то, что я прошу, — повторяет спокойно, но требовательно.

Ставлю и, не успеваю опомниться, как Вадим обхватывает руками мои ноги и, раздвигая их, тянет на себя.

Вздох! Сладкий стон.

Он впивается губами в мою плоть и вводит в меня язык.

— О, Боже, Вадим! Ааа!

Лаская, он поднимает на меня глаза. В мозгу проскакивают последние искры неловкости, со мной это впервые.

Периодически закрываю глаза, а когда открываю, вижу его действия, и это еще больше распаляет меня. Язык творит чудеса, тараня то нежно, то настойчиво мою промежность, клитор, время от времени переключаясь на внутреннюю поверхность бедра.

Снова те же ощущения полета, возбуждения и жажды его тела.

Знойно, стремительно, с похотью. Со страстными звуками и громким дыханием.

Хорошо. Нереально. Парю. Кайфую.