Исключительный дефект (СИ)

Крис мрачно пересчитал ощущавшиеся родными конечности на себе, уныло пришёл к выводу, что либо он стал мутантом, либо три конечности точно не входили в первоначальный набор. Две руки и одна нога помимо тех, что были выданы Крису природой при рождении. Руки были смуглыми и сильными, а нога — крепкой, тренированной и покрытой густыми тёмными волосками. Меховой. И в пластырях с забавными картинками. Один пластырь под коленом почти отклеился, и Крис машинально провёл пальцами по нему, чтобы приклеить обратно и обвести нарисованного маркером мишку.

Крис вздохнул и повернулся на другой бок. В грудь немедленно уткнулся носом Чонин, защекотав кожу и чувствительные после бурной ночи соски жёсткими волосами. Он сонно обнял Криса покрепче и снова закинул “меховую” ногу ему на бедро. Выглядел при этом довольным и сияющим даже во сне. Как озорной мальчишка, которому сошла с рук очередная шалость. И его ничуть не беспокоила засохшая на коже плёнкой сперма.

Крис припечатал к лицу ладонь, едва смог чётко сформулировать мысль, что этот мальчишка вызывает у него неконтролируемое желание и прилив необъяснимой нежности. Хуже того, ради этого мальчишки Крис стал… омегой, судя по всему. Ну и если верить ощущениям. А ощущения утверждали, что при виде Чонина он возбуждается. Помимо всего прочего.

Крис высвободился из горячих объятий, предельно осторожно снял с себя “меховую” ногу, сел на кровати и принялся разглядывать Чонина. Обнажённое тело одеяло не скрывало, потому что одеяло было чёрт знает где, и Крис пока не испытывал ни малейшего желания отправиться на его поиски. Чонин перевернулся на спину, потянулся и облизнул губы. Всё ещё спал, но уже соблазнял.

Судя по испачканным простыням, ими стирали сперму с их тел, но Крис этого не помнил. Непроизвольно протянул руку, чтобы провести пальцами по бедру Чонина. Умело коснулся члена, тут же отозвавшегося на прикосновение. Плоть в руке постепенно наливалась тяжестью, твердела, увеличивалась. Ощущать толстый ствол в ладони и чувствовать в себе, как оказалось, совсем не одно и то же…

Крис замер, заметив насмешливый взгляд Чонина. Тот смотрел на него из-под полуопущенных ресниц и не двигался.

— Что? — тихо спросил Крис, отдёрнув руку от напряжённого члена Чонина.

— Ничего. Просто до сих пор с трудом верю… Я уже почти смирился с тем, что никогда не смогу быть рядом с тобой, а тут… оказывается, ты — омега. Я не ждал такого чуда. Пытаюсь к нему привыкнуть. До сих пор не верится. Хён, ты…

— Из меня омега так себе. — Крис отвернулся, чтобы не пялиться на яркие губы Чонина. Он отлично помнил, что ему говорил доктор. — Ты даже не сможешь поднять меня и внести в дом, если вообще захочешь это сделать.

— Пф, подумаешь… Что мешает тебе внести в дом меня? — Чонин весело хмыкнул и снова потянулся. — Пока я ещё лёгкий, разумеется. И почему я не захочу? Если бы не захотел, подумал бы о защите, знаешь ли. Но не подумал. То есть, подумал, но решил лишить тебя всех путей к отступлению. Всё равно ты как-то сказал, что хочешь детей от меня. Я не возражаю. Ни капельки. Я вообще детей люблю.

Крис задохнулся от возмущения и негодования. Только сейчас до него дошло, что случилось ночью, как это называлось и какие могло иметь последствия. И насколько коварен тот, кого он так легкомысленно считал ребёнком.

— Ты… Хотя чему я удивляюсь? И это после той выходки про мою несуществующую болезнь…

— Какую болезнь? — Чонин смотрел на него с искренним недоумением. Пришлось поведать ему о слухах, что отвратили от Криса омег и бет.

— Но я никаких слухов не пускал. Да и зачем? Всё равно многих бесил твой запах. Мне и этого отлично хватало.

— Вот как? — начал медленно закипать Крис, которого уже допекли невыносимостью его запаха вконец.

— Хён. — Чонин вскинулся и сел напротив Криса, прикоснулся ладонями к его лицу, погладил и улыбнулся. — Давай остановимся на том, что ты уже мой. Ты сам признал это. Не так давно. И очень убедительно отдался — мне понравилось. Очень надеюсь, что ты отдавался не только телом, а с сердцем в нагрузку — как раз на него я претендую в первую очередь. Только мне мало. И я хочу ещё немного твоего сердца. Сейчас.

Через миг Крис выгибался на простынях, тихо стонал, выдыхал имя и упивался прикосновениями. Обнимал Чонина, притягивал к себе, жадно нюхал, оглаживал ладонями и настойчиво искал губами его губы.

Этот выбор он сделал сам и осознанно. Всю жизнь хотел быть альфой, но в итоге превратился в омегу ради несовершеннолетнего альфы. Крис пока не знал, пожалеет ли он об этом позже. Прямо сейчас — не жалел, пусть даже Чонин пригрозил ему хриплым голосом: “Хён, я мстительный. Ты у меня кончишь в десять раз больше, чем я на том чёртовом столе…”