Ископаемое будущее. Почему глобальное процветание человечества требует больше нефти, угля и природного газа

"Прямым эффектам повышения содержания углекислого газа на рост растений и межвидовую конкуренцию уделяется мало внимания. План составлен так, как будто климатические изменения являются единственным серьезным последствием воздействия углекислого газа на деятельность человека. При сравнении неклиматических и климатических последствий воздействия углекислого газа неклиматические последствия могут быть: (1) более определенными, (2) более непосредственными, (3) более легко наблюдаемыми и (4) потенциально, по крайней мере, такими же серьезными.

" . . . Наш план исследований должен решать эти вопросы напрямую, а не в качестве побочной линии климатических исследований".

Мой протест остался без внимания, и комплексный план был принят. В результате, в общественном восприятии углекислого газа доминируют эксперты по компьютерным климатическим моделям, которые разработали план.

Опыт Дайсона - это микрокосм более широкого явления: финансирование выделяется почти исключительно на исследования, которые покажут негативное, желательно крайне негативное, воздействие CO2.

Большинство научных исследований сегодня финансируется правительствами.

Чтобы оправдать эти исследования, чиновники, управляющие правительством, должны верить, что эти исследования имеют ценность для избирателей или для их собственной повестки дня.

А ценности избирателей и выборных должностных лиц находятся под сильным влиянием анти-воздействия, что заставляет их испытывать моральный дискомфорт от воздействия климата и ожидать катастрофы.

Исторически сложилось так, что правительственные чиновники находили ценность в исследовании CO2, ожидая, что это будет кризис, который потребует массивного вмешательства правительства для "спасения планеты". Они находили мало пользы в исследовании, не говоря уже об обнародовании положительного воздействия CO2. Это тем более актуально сегодня, когда существует огромное лобби экологических активистов и "зеленой энергетики", чье субсидируемое и обязательное существование зависит от того, что CO2 окажет катастрофическое воздействие на климат.

Таким образом, существует тенденция финансировать негативные исследования о воздействии CO2 и не финансировать позитивные или нейтральные исследования.

Негативно искаженное финансирование исследований в основной системе знаний приводит к отрицанию пользы, а также к преувеличению отрицательных результатов (о чем я расскажу в следующем разделе), даже если все финансируемые на 100% честны, потому что отсутствуют честные люди, которые изучали бы положительное воздействие CO2 или имели бы менее негативные взгляды на отрицательные стороны CO2. (Как мы увидим в следующем разделе, к сожалению, нет ничего похожего на стопроцентную честность, когда речь идет об отрицательных сторонах повышения уровня CO2).

И когда исследования искажаются, чтобы игнорировать преимущества ископаемого топлива, остальная часть системы знаний последует за ними - включая синтез, где МГЭИК преуменьшает чрезвычайно значительный потенциал глобального озеленения для процветания человека, и распространение, где в последнем резюме МГЭИК для политиков вообще не упоминаются преимущества озеленения.

Искажение "выгода-отрицание" существует и в отношении выгод от потепления в результате повышения уровня CO2.

Исторически сложилось так, что большинство людей стремится к тому, чтобы в мире было теплее.

Как мы увидим в следующей главе, потепление от CO2 должно сделать мир теплее (а) в северных широтах (т.е. в очень холодных местах), (б) зимой больше, чем летом (т.е. когда люди обычно хотят, чтобы было теплее), и (в) ночью больше, чем днем (т.е. опять же, когда люди обычно хотят, чтобы было теплее).

В то время как мы ожидаем, что потепление бросит нам вызов в виде более сильной жары, мы также ожидаем, что оно принесет нам пользу в виде меньшего количества проблем, связанных с холодом - и помните, что смертность от холода сегодня во много раз чаще, чем от жары.

В то время как сегодня, под влиянием анти-воздействия, мы автоматически считаем антропогенное потепление плохим, это не было позицией ученых и других ведущих мыслителей, когда был открыт "парниковый эффект". Один из первооткрывателей этого эффекта, Сванте Аррениус, предположил, что увеличение выбросов CO2 будет чрезвычайно полезным побочным продуктом использования энергии, потому что оно согреет некоторые из самых холодных районов мира, что приведет к огромным, ранее немыслимым преимуществам для сельского хозяйства. В 1896 году он сказал: "Под влиянием увеличения процентного содержания углекислого газа в атмосфере мы можем надеяться на наступление веков с более ровным и лучшим климатом, особенно в холодных регионах Земли, веков, когда Земля будет приносить гораздо более обильные урожаи, чем в настоящее время, на благо быстро распространяющегося человечества".

 

В статье 1913 года был расширен оптимизм Аррениуса: