Искра

— Королеве не отказывают. Вдобавок без Ее посредничества о женитьбе на мне Джеймсу оставалось бы только мечтать.

— Почему? Он недостаточно богат?

— Кто, МакЛорак? — расхохоталась Мэри. Ее смех — чистый, громкий — просыпанным серебром зазвенел по клуатру, и даже призраки замерли, обернувшись на женщину, которой з д е с ь весело. — Джеймс богат как Крез, — сняла проступившие слезинки Мэри, — но ему сорок семь, и он дважды хоронил своих жен. Леди Элизабет сказала, он посватался бы через год, но papa был бы категорически против.

— То есть лорд МакЛинн подчинился приказу, — понимающе кивнула я.

— Да. А теперь требует внуков, — скривилась Мэри. — Хорошо, у Джеймса уже есть наследники. …Знаешь, Тин, я хотела бы жить как леди Элизабет: самой решать, чем заниматься, хочу ли я замуж, нужны ли мне дети… Я тебя шокирую? — покосилась она на меня.

— Немного, — признала я. Тяготиться семьей? Родными, которые желают лишь лучшего?.. — А что говорит об этом Королева?

— Что мир пока не готов к таким женщинам, — невесело улыбнулась подруга, — но Она позаботится о моем будущем, — добавила Мэри-Агнесс, и ее глаза загорелись зеленым.

Я хорошо знала этот упрямый блеск и гордо вздернутый подбородок; уже в детстве, что-то решив, Мэри была готова идти до конца — на что же она способна сейчас, ради мечты и своей Королевы? Солгать, украсть, убить человека? Пусть Александр и не совсем человек…

Райдера Мэри-Агнесс ненавидела так, что, если бы могла, удавила — и до памятного признания о браке и муже я не могла понять почему. Алекс ведь обидел меня, не ее! — а я совсем не просила о мести. Даже защищала, вцепившись в подлокотники старого кресла и стараясь не смотреть, что митенки на костяшках Мэри пробивают черные, блестящие от яда шипы:

— Что еще оставалось Александру, когда его заперли в Уэльсе? Одного, умирающего, брошенного друзьями и Королевой?!.. Что сделал бы любой другой на его месте? Что т ы бы сделала, Мэри?

— Сдохла! — вспылила Гончая, и тонкий фарфоровый чайник между нами раскололся пополам. Белые осколки — как четвертованный преступник, дымящая заварка…

От жутких картин затошнило; я сглотнула, отвернувшись в сторону и слушая, как беснуется Мэри-Агнесс. Вчера я не понимала ее ярости, теперь… Теперь было ясно.

— Хочешь знать, что я бы сделала? — с грохотом встала Мэри. — Смирилась, Тин! Смирилась бы с тем, что сама виновата в проклятии! Это были его и только его решения — идти в джангалу, грабить дворец, грабить Корону!.. Как красть драгоценности — тут он храбрец, — опираясь на стол, желчно усмехнулась Гончая, — а как отвечать за поступки…