Искра

Я пытаюсь понять тон его ответа, но меня отвлекают снежинки, падающие на его черные волосы. Слейд поднимает голову и сердито смотрит на небо.

– Здесь всегда идет снег.

– А на что ты рассчитывал в Пятом королевстве? – шучу я. – Здесь хотя бы нет извечной метели. Да и снежные бури довольно слабые.

– Жду не дождусь, когда вернусь в свое королевство, чтобы снова увидеть солнце.

Меня, будто теплый летний ветерок, охватывает тоска по родине.

– О богиня, я даже не могу припомнить, когда проводила день на солнце. В этой части Ореи всегда пасмурно и холодно. В Хайбелле постоянно идет снег, а даже если солнце и проглядывает, что бывает редко, я не могу выйти на улицу, чтобы им полюбоваться.

В глазах Слейда, как по щелчку пальцев, появляется смятение.

– Аурен, ты еще увидишь солнце. Увидишь все, что захочешь.

Сердце тает от его решительного голоса, от того, как сжимаются его пальцы на моей талии.

– Увижу, – соглашаюсь я.

Он кивает, словно мы только что принесли одинаковую клятву.

– Давай я отведу тебя в палатку, там теплее. – Я жду, что он отстранится и просто возьмет за руку, но Слейд подхватывает меня на руки, и я удивленно вскрикиваю.

Он бредет по снегу к палатке и, когда мы оказываемся возле нее, я придерживаю лентами полы, чтобы нам было проще прошмыгнуть внутрь.

Как только мы оказываемся в палатке, меня окутывает тепло от тлеющих посередине углей. Слейд опускает меня на меха, и я оглядываюсь, заметив, что все осталось как прежде, кроме…

– Уже избавился от моего паллета? – Я подхожу и замечаю металлические доспехи в углу, где раньше спала.

– Не совсем, – отвечает Слейд и кивает на свой паллет. – Я просто притиснул твой к моему, поскольку теперь условия ночевки изменились.

Я лукаво улыбаюсь.

– Вы жутко самонадеянны, командир Рип, если думаете, что я стану спать с вами.

– Если уж хочешь, можешь называть это самонадеянностью, – непринужденно отвечает он. – Мы оба знаем, что совсем скоро я окажусь в тебе.

– Неужели? – Я снимаю пальто, и книга фейри, про которую я совсем забыла, выпадает из моего кармана на землю.

– Что это?

Я поднимаю книгу и проверяю, целы ли страницы.

– Книга, которую я нашла в библиотеке, – объясняю я и вижу в глазах Слейда интерес. – Но… обсудим это позже. – Я осторожно кладу книгу и пальто на доспехи, а потом сажусь на его – наш – паллет. Скрещиваю ноги и соблазнительно улыбаюсь. – А теперь я хотела бы заняться кое-чем другим.

Слейд идет вперед, а потом ставит руки по обе стороны от меня и наклоняется так, что наши лица оказываются друг напротив друга.

– Сегодня я только и думал, как было хорошо с тобой прошлой ночью, – шепчет он и наклоняется, чтобы провести носом по моей шее, легонько опалив чувствительную кожу жарким дыханием. – Все, что я чувствовал, – запах твоей кожи, все, что слышал, – звуки, которые ты издавала, когда я тебя брал.

Я дрожу, запрокинув голову и закрыв глаза, когда он начинает касаться порочным ртом моей кожи. Слейд присаживается передо мной на корточки и, потянув за рукав платья, обнажает мое плечо.

– Ты околдовала меня, завладела моими мыслями. Я каждую секунду вижу тебя одну, словно ты отпечаталась в моем сознании. Закрывая глаза, отныне буду представлять только тебя. И знаешь что?

Голос мой, как и мысли, полны восторга.

– Что?

Слейд отстраняется и снова смотрит мне в глаза.

– Я бы не хотел, чтобы было как-то иначе.

На сей раз я рьяно подаюсь вперед и захватываю его губы в поцелуе. Стремлюсь овладеть им ради большего.

Слейд – все, что я не рассчитывала получить вовсе. Глоток, который я не уповала вкусить.

Словно волнуясь, что Слейда вырвут из моих объятий, я крепче обхватываю его и позволяю лентам обвиться вокруг него чуточку туже.

Переусердствовав с поцелуем, я с силой прикусываю ему губу до крови. Но Слейд не отстраняется. Наоборот, мои действия будто сильнее его заводят, и я глотаю с его языка одобрительный рык.

– Оголодала? – подтрунивает он напротив моих губ.

– Я уже давно умираю от голода, – шепчу я. Стоит мне произнести эти слова вслух, как я понимаю, насколько они правдивы, насколько истощена была моя душа. Я думала, что жажду только свободы, но оказалось, что и этого тоже.

Моя жизнь была унылой, голой равниной. Мой небосклон – банальным и бескрайним, и его сковывали распоряжения других. Я влачила тусклое, непримечательное существование без развития и перемен. То была всего лишь засушливая земля безо всяких возвышений.

Этот мир научил меня, что может быть намного хуже. Я научилась смотреть наверх, принимать все, что могу получить, приспособилась.

Меня ослепили мои светлые стороны, и я не видела правды.

Порой так долго смотришь на луч надежды, что начинаешь отрицать наличие облаков.

Слейд хмурит черные брови и проводит пальцем под моим глазом, и я чувствую скопившуюся там влагу.

– Что случилось? – спрашивает он, его хриплый голос полон волнения, как полнятся ведра дождевыми осадками.

Я качаю головой, судорожно дыша и втягивая носом запах Слейда. Свежевспаханная земля, намокшая под дождем стружка, на языке сладко-горький шоколад.

– Я просто… счастлива.