Искра Божья, или Как воспитать гения

Иногда он настолько увлекался просмотром, что мне на цыпочках удавалось отойти и разгрузить посудомоечную машину, но большей частью я всегда сидела рядом как приклеенная, и мои мозги разрывались, а Джейк не переставая быстро делал записи в блокноте.

Мне очень нравилось поддразнивать его по поводу того, что он меня мучает, но, откровенно говоря, я высоко ценила эти наши дни вместе. Меня удивляло, насколько естественно он принял на себя роль учителя. Джейку очень нравилось стоять у своей небольшой доски и обучать меня тому, что изучал сам.

— Расскажи мне так, как будто я — чизбургер, Джейк, — обычно говорила я, а он медленно и четко излагал невероятно сложные идеи до тех пор, пока я не понимала, о чем идет речь.

Учитывая, что я крайне неспособная студентка, не могу не отметить, что у него был неистощимый запас терпения, чтобы довести дело до конца. Видите, как он это любил.

Один из мальчиков, которые посещали детский центр в то время, по имени Ноу, думал, что солнце встает из-за Джейка и садится там же. Больше всего на свете Ноу любил лежать на полу у ног Джейка, болтая ногами в воздухе, и смотреть, как тот занимается математикой. Даже когда я звала Джейка съесть бутерброд или принять душ, он всегда находил время, чтобы показать Ноу разницу между треугольниками с острым и тупым углами или объяснить, как определить длину окружности или диаметр круга. Наблюдая за тем, как Джейк относится к Ноу, я смогла понять, что заставляет Джейка обращаться к обучению. Его страсть к предмету — чистая и искренняя.

Многим, наверное, будет трудно понять, но Джейк совершенно искренне считает, что математика и естествознание — самые прекрасные вещи на земле. Для Джейка математика — это то же, что для любителя музыки крещендо, то, перед чем любитель чтения затаит дыхание от восторга — при виде идеально построенной фразы. Это мальчик, который мечтает о тессерах и мозаиках, о гиперкубах.

Мне пришлось смириться с тем, что цифры и числовые понятия — как друзья для Джейка. Сегодня его пароль на iPad состоит из двадцати семи символов, включая числа и формулы, которые он особенно любит. Каждый раз набирая его, он как бы приветствует своих друзей. Я все время говорю ему: «Джейк, ты не понимаешь. Математика пугает людей. Она пугает и меня». Вот почему он так старается искоренить то, что называет математикофобией, везде, где сталкивается с ней. Он искренне уверен, что, если бы меня иначе учили математике, я бы ее любила так же, как и он.

Когда я окончательно уставала от цифр так, что у меня начинала кружиться голова, Джейк переключался на собаку. Поскольку я не представляла, что таит в себе жизнь Джейка без школы, и поскольку я хотела, чтобы (помимо меня) у него был еще кто-то, я принесла ему щенка сенбернара, которого он назвал Игор.

Выбирая сенбернара, я не знала, что меня ожидает, а это гораздо большее, чем я могла предположить. Игор не ел, а сметал все подряд, и при этом рос и рос, пока не перегнал Джейка. Каждый день я собирала невероятное количество шерсти.

— Почему он до сих пор не облысел? — спрашивал Майкл, снова меняя в пылесосе мешок для сбора мусора. Весной, когда в Индиане идут и идут дожди, я часто мою пол на кухне, но не проходит и пяти минут, как мне снова нужно его мыть.

Игор и Джейк стали неразлучными друзьями, и мне пришлось принять собаку как обязательный агрегат на кухне, где Джейк любил заниматься математикой. Обычно Игор сидел и смотрел на Джейка, склонив голову набок, и с умным выражением на морде слушал, как тот без устали повторяет уравнения. Я была очень признательна собаке за верность и даже старалась не замечать, как у нее из пасти течет слюна. Нарни, как всегда, не могла не прокомментировать увиденное.

— В этом доме даже пес занимается астрофизикой, — говорила она.

Мы обе надеялись, что Игор, вероятно, усваивает гораздо больше, чем любая из нас.

Способность Джейка обучать не была чем-то необычным в понимании Нарни. Она никогда не упускала возможность зайти к нам выпить кофе или горячий шоколад и, слава богу, не боялась прервать наши занятия, в этом я могла полностью на нее положиться. Однажды она сказала:

— Всю свою жизнь Джейку приходилось объяснять людям, как он думает. Но чем же это отличается от обучения? Как всегда, она была права. Но мне также кажется, что желание Джейка обучать обусловливалось в первую очередь теми же причинами, что привели нас в университет: ему было необходимо разговаривать. Математика для большинства людей — иностранный язык, и Джейку очень трудно было найти собеседника. Он принял решение научить тех, кто его окружал, языку математики. Лекции, которые он скачивал, могли бы полностью удовлетворить его огромное желание учиться, но если бы он не объяснял эти положения окружающим, не смог бы поговорить с ними об этом.

К сожалению, Джейк был очень привязан к нам с Игором, и чем больше он углублялся в материал, тем яснее становилось, что ему необходимо гораздо больше в плане обсуждения, чем мы могли ему дать.