Искра (ЛП)

— У меня не было постоянной работы. Крис был болен, и я не знал, как работает опека и все такое. Что случилось с мамой и папой,… а потом вы двое попали в неприятности в магазине. Социальный работник сказал, что это слишком для меня, и он собирался предложить усыновление.

— Я не знал об этом, — Габриэль посмотрел на него.

— Сейчас это неважно, правда? — Майкл пожал плечами. Он сделал еще один большой глоток и потряс головой.

— В любом случае, я думал, что потерял все. Я был так зол. Зол на вас двоих, что вы не могли держаться подальше от проблем, зол на Криса за то, что тот болел, зол на идиотскую работу, из-за которой я пропустил выпускной. Я боялся, что она окажется права, что я не смогу сделать это. И что было самым худшим, я был зол на маму и папу за то, что они бросили меня в таком беспорядке.

Габриэль задержал дыхание. Майкл никогда раньше так не говорил. Особенно с ним.

— Я был безумен. Я ненавидел их. Я даже пошел на кладбище и стал бить плиты. Я почти сломал себе руку. Я выглядел как лунатик.

Еще глоток.

Габриэль смотрел на него.

— Но я хотел, чтобы они вернулись, по плохой причине, — начал Майкл, — я должен был сделать все… правильно. — Он сделал вдох и повернул голову, встречаясь с братом взглядом. — Ты же знаешь.

— Да, — запнулся Габриэль. — Я знаю.

Майкл снова посмотрел в ночь.

— Итак, я стоял на коленях в траве, желая, чтобы они вернулись, бешенство подпитывало меня, — еще глоток, в этот раз большой. Он выпил бутылку.

— Земля развернулась и вытолкнула их могилы, — он замолчал. — И не только их. Где-то двадцать гробов.

Габриэль почти уронил бутылку. Он ужаснулся, но и немного восхитился его силой.

— Они были открыты? — спросил он тихим голосом.

Майкл потряс головой.

— Меня это напугало. Я имею в виду, помимо того, что это было безумство, это была середина дня.

— Что ты сделал?

— В смысле, что я сделал? — Майкл покрутил головой. — Я закопал их обратно.

— Вот черт.

— Без шуток. Я даже не знаю, положил ли их обратно правильно, — его лицо ничего не выражало.

— Ты говоришь о маме и папе?

— Нет, они на правильном месте. А вот остальные…

Майкл замолчал.

— Господи. Что за неделя была тогда.

— Я удивлен, что ты вернулся, — сказал Габриэль, и он действительно так думал. Он никогда даже не задумывался о том, что бы случилось, если бы он и братья были отданы в приют. Если бы его и Ника разделили.

— Но я вернулся. И в тот вечер я нашел холодильник. Битком забитый. Я даже не помню, что заставило меня подойти в тот угол гаража, но могу поклясться богом, это было похоже на то, будто отец стоял там и говорил: «Вот, парень, ты выглядишь так, будто тебе нужно выпить».

Он перестал говорить, и Габриэль позволил тишине заполнить пространство между ними на какое-то время.

После он повернулся к брату.

— Спасибо. Кто-нибудь еще знает об этом?

— Нет. Только ты.

Это что-то значило. Пиво, история Майкла означали, что он доверяет ему. Габриэль не был уверен, что заслужил это.

— Ты должен знать, что ты не один, — Майкл колебался, будто не был уверен, что Габриэль продолжит слушать. — Огонь — это не то, что я могу понять. Но силу, и мощь… я понимаю. Ник и Крис тоже.

Габриэль промолчал.

Майкл вздохнул.

— Я всего лишь хочу сказать, что ты дружишь с половиной школы, но настоящих друзей у тебя нет. У тебя новая девушка каждую неделю, но ты никогда не встречался по настоящему, никогда.

— Подожди-ка. Неужели ты серьезно хочешь поговорить со мной о девушках?

— Нет, Габриэль. Я пытаюсь поговорить с тобой об одиночестве, — его голос звучал разочарованно.

Габриэль не мог понять, был ли он удивлен или озлоблен.

— Когда ты в последний раз говорил с девушкой? Ты хотя бы заметил, что та девушка-пожарник оценивала тебя?

— Она всего лишь знакомая со школы, — его брат покраснел.

— Тебе стоит позвонить ей. И пригласить куда-то.

— Пожалуйста.

— Возможно, кто-то и сможет вынести твой характер.

— Я думаю, на сегодня хватит.

Габриэль всегда думал о Майкле, как об излишне заботливой занозе в заднице, но это тайное пиво заставило его задуматься о том, что же он еще не знает.

— Ты ходил на свидание после смерти родителей?

Майкл не пошевелился, и Габриэль подумал, что он и не собирается отвечать. Но, наконец, он кивнул.

— Да, — сказал он тихим голосом. — Один раз, когда мне было двадцать один. Она сказала, что у меня слишком много забот.

— Вот же стерва.

Майкл закатил глаза.

— Да уж, я хороший улов. Я удивляюсь, что девушки не сидят под моими дверями.

— Ну, может быть, если бы ты не выглядел, как Чарльз Менсон, они бы там сидели, — доверительно сказал ему Габриэль.

— Я не выгляжу, как Чарльз Менсон.

— Давай же, иди к своему лэптопу и смотри в него, — Габриэль указал на дверь.

Майкл засмеялся. Это был замечательный звук. Габриэль, казалось, не слышал этот звук… вечность.

Но когда Майкл поднялся, улыбка Габриэля потухла. Ему не стоило упоминать о лэптопе. Их ландшафтный бизнес был, наверное, на грани разрушения с тех пор, как Майкл провел десять минут не как осел. Та холодная стена собиралась вновь встать между ними, Габриэль мог чувствовать это.

Майкл остановился и повернулся.