Искра меж двух огней (СИ)

— Видишь ли, мой князь, яд очень многогранный, но если кратко, то он, как древний Дасилин, создает барьер между магом и его чашей. Если бы ты был обычным дитяти Повелителя неба, к полнолунию ты бы остался без силы. — Тут Тифар тяжело сглотнул и замолчал, будто раздумывая. Сурж жестом велел ему продолжить. Лекарь прошуршал хвостами по полу и пристально посмотрел на тирана. Перешел на едва слышный шепот: — Ты знаешь, что родился не один. Знаешь, что было два тела, с одной головой. Знаешь и то, что сущностей тоже было две. Одна с чашей, другая без. Обе они сейчас живут в твоем теле. Одном теле на двоих. Так вот, яд заставляет их бороться за тело. Если ничего не сделать, после него у тебя останется только одна сущность.

Сурж нахмурился, морщинка на лбу стала удивительно четкой.

— Какая из них останется со мной, если ты не сваришь противоядие?

Тифар пожал плечами:

— Вероятно та, что сильнее, а вот какая именно, я не знаю. — Вздохнул: — Есть и хорошие новости. Рану я залечу сейчас, а отвар будет готов через пару дней. Если я ничего не упустил, он поможет. Главное, чтобы разделение не случилось раньше.

— Хорошо, — согласился Сурж. — Действуй. Если все пойдет, как надо, можешь рассчитывать на щедрую награду.

— Счастье служить тебе, мой князь, — поклонился Тифар. Обошел Суржа сзади, положил лапу на его рану и запел заклинание.

Тиран лишь закрыл глаза, полностью полагаясь на преданного слугу.

Тифар пробыл недолго, ушел сразу после лечения. От любезного приглашения отобедать вместе с князем отказался. Оправдываясь, сообщил, что надо успеть собрать ингредиенты для отвара. Сурж отпустил его и направился в столовую один. Сестра, Олатра, к обеду не вышла. Когда тиран послал за ней, слуга вернулся ни с чем. Принес лишь запечатанный конверт, что лежал на комоде.

Сурж взял его в руки, посмотрел вторым зрением и ухмыльнулся, только сестре пришло бы в голову посылать послания магией перемещения. Нетерпеливо распечатал. Олатра писала:

"Дорогой брат,

сожалею, что не могу встретиться с тобой лично, что вынуждена доверять бумаге столь деликатное дело.

Спешу напомнить тебе наш давний разговор о твоем происхождении и хочу сообщить, что ныне имею документальное подтверждение своих слов. Посему предлагаю тебе заключить мир с врагами, и тогда, клянусь, оставлю за тобой положенную тебе по праву происхождения Латираду. Дариополь же придется отдать мне.

Если ты воспротивишься, я буду вынуждена обнародовать документы, и тогда ты вряд ли получишь хоть что-нибудь, потому что семья Латирадских князей не примет тебя и ты навсегда будешь заклеймен званием бастарда. Бастарды не заслуживают власти. Никому еще не удавалось обойти этот запрет.

Ответ можешь положить туда, где нашел это письмо, на комод около стойки с книгами. Я заберу его сама.

С любовью,

Олатра".

Сурж нехорошо ухмыльнулся и, сосредоточившись, нашел мыслями сестру. "Если я сын Кнута, то откуда у меня чаша, Олатра? — вкрадчиво поинтересовался он. — Среди Латирадских князей магов не бывает". По тому, что в ответ он почувствовал удивление и страх, тиран понял, родственная связь куда надежней бумажных писем, особенно, когда сестра восприимчивый к чужим мыслям маг. Он довольно улыбнулся и принялся за еду.

Глава восемнадцатая

Дарсир выкрикнул несколько слов и замолчал. Элла в ожидании посмотрела вокруг. Человечки падать перестали. В повисшей тишине отчетливо слышалось шуршание огромных фигур по каменной поверхности. Твари приближались, мучительно медленно, но неотвратимо. Когтистые массивные лапы, черные бесформенные морды, с подернутыми слепой пеленой глазами, заставляли сердце чародейки биться быстрее. Она призвала на помощь Алое пятно и приготовилась к атаке.

Взгляд Дара стал осмысленным, он улыбнулся и ударил чистым сгустком силы. Не по врагам, а куда-то в сторону, почти за спину. Чародейка непонимающе уставилась на спутника, тот подмигнул:

— Латасар оставил там Зовущую мать. Еле нашел, где.