Искра, Пламя, Ожог (ЛП)

Обычно он не сильно тяготился своей жизнью, а теперь, когда Дерек рядом, тем более. Он все равно никогда не жил в достатке, так что он не сильно скучает по тому, что у него было. Те немногие вещи, которые были ему дороги, лежат глубоко в шкафчиках потайного хранилища на двадцатом-тридцатом уровнях Адвокатского бюро, где личность владельца скрыта под семью замками, и никто не сможет его выследить. Эта была одна из первых просьб, о которой он попросил Дэнни. Но со всем остальным он вполне справляется: он крадет достаточно читов для того, чтобы обезопасить и накормить себя; у него все так же есть доступ к интернету и новостным лентам, как и у всех, правда нелегально, так что он не скучает; раньше ему бывало одиноко, но теперь у него есть Дерек, с которым можно поговорить, побродить по окрестностям и свернуться вместе калачиком, чтобы было тепло.

Но лежа здесь, в комнате Скотта, на самом настоящем матрасе, приняв душ во второй раз за неделю, он позволяет себе на минуту насладиться всем этим: чувством защищенности, которое дарят стены и двери вокруг, запахом готовящейся еды, а не той, что из автомата, возможностью несколько раз сменить одежду. Он на мгновение вспоминает о голограммах на станции, об очередях за спальными местами и в столовой. Жить внутри башен было бы неплохо, он согласен, но какой ценой? Это все якобы для их защиты, а потом для изоляции, а потом... кто его знает? Что с ними будет, когда генотипное общество позабудет об отличающихся от них друзей, соседях и их детях?

Ничего хорошего – это уж точно, и Стайлз вполне уверен, что не хочет это проверять на собственной шкуре.

Он скучает по папе, по маме и даже по Дереку, который сейчас спит в соседней комнате. Просто до этого они неделями не отходили друг от друга. Он знает, что ничего не бывает вечно, но он устал все время быть в бегах, от того, что ему все время нужно все продумывать, быть на чеку. Он не хочет возвращаться обратно за улицу, но он не представляет себе свое будущее, кроме того, что оно будет коротким и депрессивным. И он не мечтает о чем-то большем, не желает жить на верхних уровнях, просто... если они с Дереком смогут подняться с улиц, этого было бы... наверное, этого было бы достаточно.

Он проваливается в сон, предаваясь мечтам о том, как он заходит в комнату, а там Дерек ждет его с улыбкой на лице, о том, как он касается его без всякого воздействия мутации, как обычный нормальный человек.

–

Он просыпается от того, что Мелисса и Скотт спорят на кухне, выбирается из спутанного одеяла, в который сам же завернулся, задевает бедром комод, когда встает на ноги и спотыкается. Он выпрямляется, стягивает оставшуюся часть пушистого одеяла со своей лодыжки и швыряет его обратно на постель Скотта, прежде чем направиться к двери и проскользнуть в коридор.

— Мам, нет! Ты не можешь заставить меня вот так уйти! — в голосе Скотта слышны гнев и отчаяние. Несмотря на то, что Скотт для Стайлза, как брат, он знает, что лучше не влезать в семейную ссору МакКоллов.

— Скотт, это для твоего же блага. Ты не можешь больше оставаться здесь, не сейчас. Это опасно! Ты же знаешь! — Мелисса расстроена, но тон у нее твердый. Она не собирается сдаваться, и Стайлз вздыхает с облегчением. Она права, Скотт не может здесь оставаться. Больше нет.

Они не замечают, как он пробирается в комнату Мелиссы и крадется к кровати. Глаза Дерека закрыты, дыхание ровное, но Стайлз знает, что он не спит. Он устраивается на краешке кровати, прижавшись бедром к боку Дерека, и позволяет себе протянуть руку, чтобы убрать прядь волос с его лба. На вид ему уже гораздо лучше, дыхание больше не затрудненное, и лицо уже не такое бледное. Стайлз удивляется тому, насколько сильное облегчение он сейчас ощутил. Сначала Дерек был для него красивым и опасным незнакомцем, но потом стал другом, партнером, и одна только мысль о том, что с ним могло что-то случится и что Стайлз мог потерять его навсегда, подействовала на него гораздо сильнее, чем он думал на тот момент.

Он не замечает, что его зависшая над лицом Дерека рука трясется, пока Дерек не тянется к ней со все еще закрытыми глазами и не хватает ее своей. Стайлз думает, что вот сейчас Дерек откроет глаза и что-нибудь скажет, но он просто опускает руку Стайлза и прижимает ее к своей теплой груди, позволяя ему почувствовать силу ровного сердцебиения в молчаливом ободрении.

— Тебе уже лучше?

Стайлз сам не знает, почему он шепчет, особенно с этими криками, доносящимися из кухни, но тусклый дневной свет сменился неоном, горящим в ночной тьме, и сама атмосфера к этому расположила.

Дерек улыбается, обнажая свои клыки.

— Как никогда.

Стайлз улыбается в ответ и бьет его по груди.

— Врешь. Мелисса сказала, что тебе нужен как минимум день, чтобы прийти в норму. Но... — он кладет свою руку обратно туда, куда ее до этого положил Дерек, — ...я рад.

Дерек изучает его лицо своими странными, светлыми глазами и кивает, а затем переключает свое внимание на то, что происходит за дверью.

— Из-за чего они ссорятся?

Стайлз вздыхает.

— Кажется, Мелисса хочет, чтобы Скотт ушел с нами.