Искра, погружайся! Под провокатором

– Вы же помните, Гансалес открыл неподалеку с полисом Солярис химический завод. Пока точной связи не выявлено, но такое совпадение не могло произойти. Группа наших экологов собрала образцы материалов близ завода, провела экспертизу и обнаружила там микроскопические частицы токсинов, идентичных с теми, которые нашли в организмах участвующих в нашем исследовании женщин. Мы полагаем, что эти токсины, являются производным элементом от распада химических отходов с завода. Скоро мы сможем дать точный ответ, маловероятно, но все же, это может быть и совпадением, сер.

– Какого черта?! А это который из Гансалесов? Старший? Младший?

– Младший, господин.

– Младший?! Каким образом он получил разрешение на постройку завода в близ моих ферм?! Там зеленая зона! Каким образом он смог возвести там промышленную постройку?!

– Так, он же торги выиграл. А землю ему выдала под нужды госпожа Раббинович.

– И что получается?! На моем горбу хотят в рай попасть? А как же мои фермы?! Как эта старая с*ка могла выделить ему землю под предприятие, вредящее экологии, так еще и вблизи моих ферм?

– Насколько известно, взамен этого господин, Гансалес переписал на Раббинович 2% своих общих активов с ферм. Он хочет за счёт этого увеличить приток эссенций на Платиновых фермах, засечёт повышения качества жизни. Мы подсчитали, его прибыль с новых активов в полтора раза перекроет переписанные на Раббинович 2%. То есть, его доход составит примерно – 3.8%, а чистая прибыль – увеличится на 1.8%. Он молод, совсем недавно ворвался в свет, но его уже называют акулой на рынке активов…

– Меня не волнует ни этот сопляк Гансалес, ни то, как его называют! Они там что, в край охренели?! И что, получается, я не смогу потребовать устранить этот завод?

– Получается, нет, господин. По тому, что земля официально написана на госпожу Раббинович. Завод хоть и принадлежит Гансалесу, но он числится за ним на правах аренды.

– Твою мать! Все! Убирайся отсюда! И впредь, такие вещи сообщай мне сразу! Идиот!

– Простите, сер…

Старуха хочет развести вокруг меня монополию и сдвинуть с арены. Еще бы, у Ким наследников не осталось, так что их владения любезно разделились на нас троих поровну. У Фриды же развязались руки, она стала действовать нагло в открытую. И надо поговорить с Николасом, попробовать объединиться, донести до него, что Раббинович больше нельзя держать у власти, она выжила из ума….

***

– Так на дне рождении госпожи Фриды эти солдаты в белой униформе принадлежали Киму? – недоверчиво спросил я Николаса. Мой голос эхом разнесся по залу совещаний. Старуха, сидящая прямо напротив меня противно прохрипела, при упоминании ныне покойного Кима.

– Возможно они принадлежат повстанцам, кто знает, – размеренно произнес Ник.– У союза полно шпионов в наших городах, могли узнать, что у нас намечается большое событие и… подготовить атаку.

Мне едва ли верилось, что эти солдаты принадлежали повстанцам. Судя по лицу Ника, он тоже в это верил с трудом. Старуха все не унималась, допытывалась до нас насчет этого сутками напролет, так что, Ник поступил умно, кинул удочку, чтобы дать ей новую почву для размышлений и отвлечь ее.

Однако, старуху видимо сейчас волновало совсем другое.

– Да хрен с этими солдатами, где моя Льеда?! – взревела Раббинович.

– Мы ищем, – сухо произнес Рош.

– Хреново ты ищешь!

– Мы ее обязательно найдем.

Надеюсь, нет… мысленно взмолился я.

***

Мои нервишки определенно стали сдавать. Заседание закончилось, все начали расходиться. Я, пристально наблюдавший все время за Ником, дождался, пока он встанет и последовал за ним.

– Николас, – окликнул его.

– Слушаю тебя, Виктор, – спокойно сказал он, не оборачиваясь, доставая из кармана свой портсигар.

– Ник, у меня крайне деликатный вопрос. Хотелось бы поговорить в приватной обстановке.

Зал заседания постепенно начал пустеть. Рош снисходительно посмотрел на меня и засунул в зубы свою смердящую натуральную сигару, одну из тех, запах которых я едва ли мог переносить.

– Пройдем в мой кабинет, – сказал он, затем небрежно обратился к кому то из персонала, повелевая «всех присутствующих, как положено, провести к выходу».

– Ник. Не буду лить воду. Хочу поговорить о Фриде, – выпалил я, когда массивная дверь его кабинета захлопнулась за нашими спинами. Рош проследовал к своему креслу и вальяжно уселся за него. Потом жестом указал присесть и мне. – Ник, ты же видел, что она сделала с Мен Хо.

– Ну, и? – сказал он, сцепляя свои руки в замок и исподлобья с прищуром рассматривая мое лицо.

– С ней надо что-то решать, не знаю, каким образом, но главное, что бы потом не свалили все на нас.

– На… «нас»? То есть? Ты говоришь об измене? Я правильно понимаю? Ты хочешь, чтобы я… предал круг? Мало было Мен Хо, так ещё и ты…

– Ким не был виноват. Я его подставил.

– А…, вот как…, и ты, не боясь, пришел и говоришь мне об этом в открытую?